100 
— Тогда как насчет Брейди? Я когда-то вычитала это имя в книге детских имен и всегда думала, что это подходящее имя для мальчика.
Паркер поставил поднос с едой на столик на колесиках и подкатил его к Хоуп.
Фейт легонько погладила малыша по попке.
— Брейди Теннер… — произнесла она, словно примеряя ему это имя. — А если добавить мамину девичью фамилию и назвать его Брейди Престон Теннер?
— По-моему, очень мило, — сказал Паркер.
Медсестра кивнула:
— Я согласна.
— А ты что думаешь? — спросила Хоуп у Фейт.
Сестра улыбнулась:
— Думаю, что имя просто замечательное, под стать моему малышу.
Хоуп сидела, уставившись на телефонный номер на клочке бумаги, позаимствованном ею из «Дома рождений». Всякий раз, когда она думала позвонить по нему, у нее потели ладони и сердце пускалось вскачь. Она сама не знала, чего больше боится — что этот след приведет ее к дочери или что не приведет. Будущее было туманным в обоих случаях. Если ей вдруг повезет найти Отем, что тогда? Она все равно не знает, позволят ли ей приемные родители хоть как-то общаться с ребенком. Это было маловероятно. Но может, Хоуп удастся внутренне отпустить Отем, если она убедится, что дочь счастлива и находится в безопасности. Хоуп смотрела в больнице на Фейт с ее малышом, подержала на руках маленького Брейди и теперь еще сильнее испытывала потребность найти Отем.
Оглянувшись на ванную, где Паркер принимал душ, она сняла телефонную трубку. Перед номером не стояло междугородного кода, но Хоуп не сомневалась, что он инчантментский. Правда, звонок из мотеля в Ричфилде будет междугородным, но Хоуп было плевать на деньги. Она без проблем возместит Паркеру всю сумму, когда они будут выезжать, раз уж он настоял платить за номер по его кредитке.
Рука Хоуп дрожала, набирая номер. Узнать бы об Отем хоть что-нибудь…
После нескольких гудков она услышала автоответчик.
«Здравствуйте, это дом семьи Барлоу. Мы сейчас не можем подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, и мы перезвоним вам, как только сможем», — сообщил женский голос.
У Хоуп перехватило дыхание. Она подумала было оставить сообщение, но храбрость ей изменила, и она повесила трубку. Лучше назвать имя и причину звонка, разговаривая с реальным человеком, верно ведь? Барлоу. Она записала эту фамилию на той же бумажке рядом с номером телефона и почирикала по ней ручкой, обдумывая этот крохотный кусочек информации. Фамилия была ей незнакома — если не считать конгрессмена Барлоу, — но теперь, по крайней мере, она сможет проверить, не рожал ли кто-нибудь с такой фамилией в «Доме рождений». Если номер принадлежит конгрессмену или какой-то женщине, которая рожала в центре, скорее всего, он никак не связан с Отем.
Душ выключили, и Хоуп схватилась за сумочку. Она уже собиралась убрать в нее бумажку с номером, но перед глазами у нее возникла Фейт с ребенком на руках, и это придало ей решимости позвонить снова. «Надо оставить сообщение», — решила она. Если никто не перезвонит, она потом сделает еще звонок.
Снова включился автоответчик, и, собравшись с духом, Хоуп стала ждать звукового сигнала.
— Здравствуйте, меня зовут Хоуп Теннер, — сказала она, когда запись включилась. — Я… я не уверена, что звоню правильно, но не могли бы вы мне перезвонить, если что-нибудь знаете о девочке, которая была удочерена в «Доме рождений» в Инчантменте, штат Нью-Мексико, в августе 1993-го? Пожалуйста. Я была бы вам очень благодарна.
Она продиктовала свой телефон в Инчантменте и уже вешала трубку, когда дверь ванной наконец открылась. Из нее вырвалась волна пара, неся с собой аромат мыла и шампуня. Спустя пару секунд из пара возник Паркер. С мокрыми волосами и каплями воды на плечах. Вокруг стройных бедер было обернуто полотенце.
— Это такое наслаждение, — сказал он и встал около раковины, чтобы расчесать волосы и почистить зубы.
Хоуп засунула бумажку с телефоном обратно в сумочку.
— Я тоже хочу принять душ.
— А я думал, ты хотела сначала вздремнуть.
— Я передумала.
Она быстро вошла в ванную и закрыла за собой дверь, надеясь, что к тому времени, когда она выйдет, Паркер будет уже спать. Всякий раз, когда она смотрела на него, ей вспоминались слова Боннера: «Ты уверена, что этот парень тебе просто друг?» Она почти не сомневалась, что на самом деле ответом на этот вопрос будет «Нет, он не просто друг». Паркера она ценила, она им восхищалась и никогда не чувствовала ничего похожего ни к одному мужчине. Ей до боли хотелось прикоснуться к нему, ощутить на себе его руки. Она столько лет ничего вообще не чувствовала, так что это говорило о многом.
100 
