112 
— У тебя еще есть залысины, поэтому тебе следует их тщательно скрывать и молить Бога, чтобы твоя шевелюра стала погуще. А на сегодняшний день ты гораздо лучше выглядишь в парике, чем без него.
В течение трех дней подряд Джессика делала все, чтобы испортить Александру жизнь, но делала она это столь тонко, что никто, за исключением Элеоноры, не мог бы ее в этом упрекнуть. Она ухаживала за ним, словно за ребенком, уговаривала его, как неразумное дитя, и в то же время старалась соблазнить его.
Она сшила себе еще одно платье, на этот раз из атласа изумрудного цвета, а глубокий вырез декольте прикрыла кружевами, принадлежащими покойной матери Алекса. Однажды, когда они остались одни в комнате, она сняла кружева с декольте, подошла к нему, наклонилась да так и стояла, пока у нее не заболела спина. Но все это можно было перетерпеть, глядя, как лицо Алекса на глазах покрывается потом.
За ужином она резала ему мясо кусочками, уговаривала его щебечущим голосом откушать овощной гарнир, она запретила малышам прыгать на Алекса по утрам, в общем, она постоянно напоминала ему о том, какой он слабак.
Элеонора была вне себя от злости, а вот Софи, наоборот, не скрывала своего восторга. Более того, она объявила, что задержится в доме Монтгомери еще на несколько дней.
А вот Марианна и Питман ничего особенного в поведении Джессики не заметили.
А Джесс не упускала случая, чтобы напомнить Алексу, что она очень рада, что он не Мститель. А еще через минуту она заявляла ему, что если бы он действительно был Мстителем, то она одолжила бы у него его черное одеяние и скакала бы с ним на пару. А затем она пустилась в длительные фантазии на тему: какой бы романтической парой они были — господин и госпожа Мстители. А если бы их повесили, то они болтались бы вместе на одной виселице, но в разных петлях. Каждый раз, как только она заводила разговор на эту тему, Алекс бледнел, а Джесс на него злилась. Почему он решил, что она настолько глупа?
А еще через два дня она объявила ему, что направляется в пещеру. Он был настолько мрачен, что ей пришлось повторить это трижды, прежде чем он поднял голову и взглянул на нее.
Она отправилась в гостиную, а там Элеонора стояла, согнувшись над огнем.
— Тебе лучше прекратить все это, — прошипела ей сестра. — Он души в тебе не чает, а ты причиняешь ему душевную боль.
— Он мне тоже душу помотал изрядно. — Она наколола корень сумаха на вертел к стала его обжаривать.
— Что это ты делаешь?
— Готовлю некое «лекарство» для своего муженька. — Джесс улыбнулась сестре и бросила почерневший корень в котелок с кипящей водой. Она собрала черную пену сверху и отнесла варево Алексу.
— Это для тебя, мой любимый, — произнесла она тоном, каким разговаривают с пожилыми, немощными людьми. — Выпей это, и тебе сразу станет лучше, — и с этими словами она вручила ему кружку с теплым питьем.
Алекс понюхал варево, и его передернуло от тошнотворного запаха.
— Нет, ты должен это выпить. Послушайся меня, — она отвернулась от него на минутку и увидела краем глаза, как он выплеснул вонючую жидкость в окно.
— Выпил, ну, вот и хорошо, а теперь мы должны отдохнуть. Твоя мамуля должна идти, у нее есть другие дела.
Джессика вышла из дома Монтгомери и быстрым шагом направилась в пещеру. Она считала, что Алекс отправится на остров Призрака, переоденется и только тогда появится в пещере. Она была абсолютно уверена, что Мститель не замедлит появиться, и была готова встретить его.
Джесс была настолько обрадована появлением Мстителя, что даже забыла о своих, первоначальных планах. Он бежал навстречу ей, и она думала про себя, насколько же он похож на Александра. У него были руки Александра, походка, типичная для всех членов семьи Монтгомери, он держал плечи развернутыми, а губы его были точь-в-точь как у Александра.
Джесс упала в объятия Мстителя, и он сразу же осыпал ее поцелуями. Она поняла, что должна высказать ему все немедленно, иначе она проиграла и у нее не будет сил сопротивляться ему.
— Ты знаешь, он отрастил себе шевелюру, но она еще с пролысинами, а изо рта у него так скверно пахнет, что создается впечатление, — что внутри у него что-то гниет.
Мститель ласково покусывал ей шею.
— Что ты сказала? — пробормотал он невнятно.
— Говорю тебе, мне кажется, что муж мой уже на смертном одре. Обнимай меня крепче, мой любимый. Как приятно чувствовать, что тебя обнимают сильные руки. Алекс настолько слаб, что мне приходится поддерживать его руки, когда он обнимает меня. А теперь давай займемся любовью.
112 
