54 
— Привет. — Он уже успел ослабить узел галстука и теперь сунул руки в карманы и даже отступил на шаг от двери, демонстрируя миролюбивость своих намерений.
Она осталась у двери, готовая в любой момент захлопнуть ее перед ним, так что его старания не оказали должного эффекта.
— Привет. — Приветливости в ее голосе Кеннеди не услышал — только неуверенность.
Он попытался успокоить ее добродушной улыбкой и кивнул в сторону возведенного в переднем дворе импровизированного прилавка:
— А вы времени даром не теряете. Персики еще остались?
Грейс лишь на мгновение отвела взгляд.
— Вы за персиками явились? Кеннеди пожал плечами:
— Не совсем.
Она провела ладонью по роскошным волосам, падавшим на плечи свободными прядями.
— Из-за прошлого вечера.
Ему показалось, что она хотела добавить «наконец-то», но сдержалась. А он так и не пришел к какому-то определенному решению насчет найденной Библии.
— Нет.
Грейс вскинула брови:
— Нет?
— Из-за Тедди. Он позвонил мне недавно.
Грудь ее колыхнулась, словно она глубоко вздохнула.
— Извините. Я не хотела его обидеть. И никогда бы не перенесла свои чувства к вам и вашим друзьям на детей.
Кеннеди моргнул. Ей что же, приходится прилагать сознательные усилия, чтобы не выдать своего неприязненного отношения к нему? И как же извиняться перед человеком, который тебя ненавидит?
— Я бы не принимала Тедди, если бы знала, чей он сын, — добавила Грейс, ясно давая понять, что случившееся было простым недоразумением. — Думаю, обиду мальчик переживет, ведь мы с ним едва знакомы. А на будущее скажите ему… скажите что хотите. Что у меня он не научится ничему хорошему. За неделю-другую я распродам припасы Ивонны и уже не буду попадаться ему на глаза.
Кеннеди шагнул вперед и положил руку на дверь. Удивительно, но Грейс даже не попыталась ее закрыть.
— Я пришел извиниться. Она слегка отстранилась.
— Извиниться за что? У меня с Тедди никаких проблем не было.
— Я говорю не о Тедди. Он приходил сюда с моего разрешения, но, как мне только что стало известно, не говорил вам, кто его отец. Все остальные тоже молчали. Но я хочу извиниться за то, что сделал — и чего не сделал — в школе.
— У меня нет никакого желания говорить о школе. Что случилось, то случилось. Вам есть чем гордиться. Вы получали грамоты за успехи в футболе, баскетболе и бейсболе. Вы можете выставить свои фотографии и табели успеваемости и показывать их детям. А я… я была глупа, безрассудна и… — Она не договорила, заменив остальные определения вздохом. — Не хочу вспоминать те годы.
— Значит, вы меня не прощаете?
Она нахмурилась, словно вглядываясь во что-то далекое у него за спиной, потом пристально посмотрела ему в глаза:
— Вы отдадите мне то, что взяли прошлой ночью? Вопрос требовал ответа, а он не знал, что сказать. Если она каким-то образом причастна к смерти преподобного, а он вернет ей Библию, то получится, что он покрывает преступление. С другой стороны, отдав Библию в полицию, он превратит ее жизнь в сущий ад. Но и оставить ее у себя тоже нельзя. Зачем ему это? Кеннеди вообще не хотел ни во что ввязываться. Если кто-то случайно узнает, что книга у него, ему ведь придется объяснять, откуда она взялась.
Можно ли доверять Грейс? Чтобы ответить на этот вопрос, он должен узнать ее лучше.
— Поедете с нами на выходные за город? — спросил Кеннеди вместо ответа.
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами:
— Что?
— Тедди очень на вас рассчитывает. — Кеннеди не стал говорить, что хочет этого сам. Да она и не поверила бы, наверно.
— Нет. Разумеется, нет. Разве что… — Она замялась, помолчала, потом, понизив голос, спросила: — Вы предлагаете обмен?
— На Библию? — Использовать находку в качестве средства давления было неприятно — он никогда не подкупал женщин, — но в данном случае иного варианта Кеннеди не видел. Чтобы определиться с дальнейшими действиями, ему нужно было узнать ее получше.
— Вы отдадите мне книгу, если я приму ваше предложение?
Он мог бы взять Библию с собой и отдать ее Грейс там, где им никто бы не помешал, но только если сам примет такое решение. Пока же от обещаний лучше воздержаться.
— Посмотрим.
— Посмотрим на что?
— Как у нас с вами пойдет. Она презрительно поджала губы:
— Господи, вы ничем не лучше Джо.
54 
