Глава 11

Всю ночь он проворочался в постели, но так и не смог уснуть. Перед глазами стояла картина убийства Маурицио, который успел бросить ботинок в своих преследователей: комический и в то же время отчаянный жест несчастного человека, загнанного в угол. «Покарайте меня», - крикнул бедняга, и все поняли его мольбу так, как было удобно им: покарайте, мол, меня, потому что я ее изнасиловал и убил, накажите меня за мой грех. А что, если он-то имел в виду совсем другое? О чем он думал на самом деле? Накажите меня, потому что я другой, покарайте за то, что любил слишком сильно, за то, что родился на белый свет, можно продолжать до бесконечности; и тут комиссар остановился, потому что не терпел пустого философствования и потому что вдруг понял - он мог избавиться от этого мучительного видения, от этого вопля отчаяния одним-единственным способом: не задаваться общими вопросами, а противопоставить им факты.

И только после этого ему удалось на два часа забыться сном.

- Всех ко мне, - сказал он Мими Ауджелло, входя в комиссариат.

Через пять минут все собрались у него в кабинете.

- Присаживайтесь, - сказал Монтальбано. - Это не официальное собрание, а дружеский разговор.

Мими и еще двое-трое сели, остальные остались стоять. Грассо, который заменял Катареллу, прислонился к косяку двери, одним ухом прислушиваясь к телефону.

- Вчера после телевизионного сообщения об убийстве Ди Блази доктор Ауджелло сделал заявление, глубоко меня задевшее. Доктор Ауджелло сказал мне примерно следующее: если бы расследование вел ты, бедняга остался бы в живых. Я бы мог ответить, что был отстранен от расследования начальником полиции, а значит, не несу никакой ответственности за случившееся. Формально все правильно. Но доктор Ауджелло прав. Когда начальник полиции вызвал меня, чтобы отстранить от расследования убийства Ликальци, во мне взыграла гордость. Я не возражал, не спорил, я дал ему понять, что мне плевать. И таким образом решил судьбу человека. Потому что я уверен: никто из вас не стал бы стрелять в несчастного, у которого с головой не все в порядке.

Они сроду не слышали, чтобы комиссар говорил так, как сейчас, и теперь уставились на него в полной растерянности, затаив дыхание.

- Всю ночь я размышлял над этим и принял решение. Я верну себе дело.

Кто первым начал аплодировать? Монтальбано удалось скрыть свое волнение под маской иронии.

- Я уже говорил вам, что вы засранцы, не вынуждайте меня повторяться.

- Расследование, - продолжал он, - считай, закрыто. Поэтому, если все согласны, мы должны залечь на дно и продолжать вести его тайно, подняв лишь один перископ. Я должен вас предупредить: если в Монтелузе что-то пронюхают, нас всех ждут большие неприятности.

- Комиссар Монтальбано? Это Эмануэле Ликальци.

Монтальбано вспомнил, что Катарелла накануне вечером говорил ему о звонке доктора. А он и забыл.

- Извините, но вчера вечером я был…

- Не стоит извинений. Кроме того, со вчерашнего дня все изменилось.

- В каком смысле?

- В том смысле, что вчера вечером меня заверяли, что утром в среду я смогу вернуться в Болонью с бедной Микелой. А сегодня утром мне позвонили из управления полиции и сказали, что придется отложить отъезд, похороны могут состояться не ранее пятницы. Таким образом, я решил уехать и вернуться в четверг вечером.

  36