Особенно,... 
36 
– А кто же! Что самое интересное, Жак это рассказал Шеллару, и в его присутствии настучал преподобному Чену по лбу. И представляешь, Шеллар ничуть не возмутился, что его жизнь оценили в десять щелбанов, а напротив, обхохотался.
– О, это на него похоже, – хихикнула Эльвира. – Ты бы слышала, как он веселился, когда ему заранее сделали гроб…
– Когда это?
– А помнишь, когда его ранили… Ну, тогда, в первый день весны? Кто-то что-то недопонял, кому-то не так доложили, где-то бюрократическая машина не сработала, в общем, сделали его величеству гроб. А когда оказалось, что излишне поторопились, нашего распорядителя церемоний чуть Кондратий не хватил. Бедняга так суетился, пытаясь скрыть этот досадный конфуз с гробом, но, оказалось, напрасно. Жак моментально королю все рассказал, а король ужасно развеселился и даже похвалил беднягу за расторопность. А гроб велел где-то спрятать.
Тут разговор пришлось прервать, поскольку явились слуги с завтраком, а вместе с ними в дверь протиснулась перепуганная хинская невольница.
– Доброе утро, госпожа Эльвира, – старательно выговорила она. – Доброе утро, госпожа ваше величество. Можно спросить вопрос?
Эльвира со вздохом поправила:
– Не спросить вопрос, а задать вопрос. Или просто спросить. И не «госпожа ваше величество», а просто «ваше величество». Или госпожа и дальше по имени.
– Извините, можно просто спросить?
– Что ты хотела?
– Госпожа Анна сказать, есть такой обычай хоронить всех невольников когда господин умереть. Это есть так? Когда господин умереть, Сюань хоронить вместе?
– Сиськи оторвать госпоже Анне за такие шуточки! – рассердилась Эльвира. – Неправда, Сюань, не слушай ее. Нет у нас такого обычая, и вообще не может быть, потому что у нас не принято иметь невольников. Не бойся и не переживай. К тому же, его величество жив и вовсе не собирается умирать.
– Кто эта госпожа Анна с таким чудным чувством юмора? – поинтересовалась Кира.
– Герцогиня Дварри, – пояснила Эльвира.
– Эта дура в перьях? – возмутилась госпожа ее величество. – И ты ее слушаешь? Сюань, иди сейчас к этой шутнице, и скажи, что она удалена от двора, потому как королева не желает ее видеть. Чтобы до завтра ее здесь не было.
– Слушаюсь, госпожа, – поклонилась Сюань и быстренько протиснулась в дверь.
– Кира, ты серьезно? – ахнула Эльвира.
– Серьезно. Я вот еще до Камиллы доберусь.
– Не трогай ты Камиллу. При дворе кроме короля мужиков хватает, и они все будут безутешны. Да и… как ты думаешь, он не обидится, если ты будешь выгонять всех без его согласия?
– Если он будет против, скажу, что пошутила, – проворчала Кира. – Пусть эта горе-варварка на своей шкуре почувствует, что такое хорошая шутка. Но вообще-то, хоть одну бы надо выгнать, чтобы другие осознали.
– Госпожа Анна! – донесся из коридора жизнерадостный голосок Сюань. – Госпожа ее величество сказать, вы дура в перьях, и она оторвать вам сиськи и отставить от двора, потому как не желает вас видеть!
Затем что-то глухо бумкнуло и в коридоре засуетились. Королева и ее первая дама переглянулись и дружно расхохотались, представив себе, как герцогиня Дварри рухнула в обморок посреди коридора.
За этим занятием и застал их принц Орландо, вернувшись, как и обещал, прямо к завтраку.
– А что у вас веселенького? – поинтересовался он. Дамы объяснили причину веселья, отчего он тоже рассмеялся и сказал:
– Вы ей передайте, что в обмороки падать вредно. Одна уже упала не в то время и не в том месте…
– Так уж и не в том, – возразила Эльвира. – Очень даже в том. Ты бы знал, как ей завидуют! Если им на это намекнуть, они начнут на каждом углу падать!
– Дверь запри, – посоветовал мистралиец, усаживаясь за стол. – А то она еще сюда припрется. Я собирался только к Шеллару зайти, а не рисоваться перед всем двором. А ваши дамы пусть не переживают, если уж папа сюда повадился, то не успокоится, пока всех не переберет. Сегодня, к примеру, он был у Камиллы.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Эльвира и заперла все-таки дверь.
– Я его только что видел. Он зашел посмотреть, как у меня дела и рассказать, чем все кончилось. Он же не знал, что я был здесь и все знаю. – Принц полюбовался на манный пудинг, поданный на завтрак, щедро полил вареньем и с восторгом запустил в него ложку. – Кстати, Элмар – это кто? Такой огромный верзила с трех Шелларов в обхвате, к которому на балу все дамы липли? Надо будет с ним тоже познакомиться. Интересно, что же это за роковой красавец такой разбил сердце моему бедному папочке…
36 
