101 
Так она влюбилась в Майкла Хайдрока! А он? Тоже любил ее? Или он просто был с ней самим собой — милейшим, обходительным, ласковым молодым человеком? Бедная Сильва!..
Я перевернула страницу.
"Разве захочется писать, когда ты — счастлива? Он любит меня. Он сказал мне это. Это чудо. Он говорит, что мы всегда будем вместе, и все теперь будет по-другому. Я рассказала ему об отце и о жизни в замке.
Жизнь — это чудо".
Опять пропущенные страницы — и снова:
"Лучше бы я не бралась за эти записки. Это бессмысленно. Наверно, раньше я просто предавалась раздумьям и занималась самокопанием, даже радуясь своим несчастьям, своей тоске. Сейчас все позади. Я счастлива. И люблю всех.
Сегодня, взглянув на окно отцовской комнаты, увидела, что он там. Выглядит очень плохо. Еще подумала, может, сказать ему? Но побоялась. Вспомнила, что Фенвик предупреждал — это убьет его. Я не хочу, чтобы его смерть была на моей совести… теперь не хочу".
Более в тетрадях ничего не было. И хотя Сильву я узнала из этих записок гораздо лучше, что же случилось той роковой штормовой ночью, стало совсем непонятным. Почему она взяла лодку, она не могла не знать, какому риску подвергает себя.
Ответ напрашивался один. Она была в отчаянии. Возможно, ее долгожданное счастье отчего-то рухнуло, и тогда пришла к ней страшная мысль отдаться во власть этой яростной, равнодушной стихии.
Моя несчастная сестра! Как бы мне хотелось оказаться с нею рядом и услышать историю ее радости и печали. Я была уверена, что смогла бы чем-нибудь помочь ей.
Я положила тетрадки в ящик стола, заперла на ключ, чтобы никто другой не смог бы их прочесть, и начала сопоставлять факты из ее дневника с тем, что узнала от людей о Сильве. И больше всего мучилась вопросом, почему Слэк, определенно знавший о ней все, отдал мне эти тетради.
Что это — предупреждение? Он такой странный мальчик. Иногда действительно казалось, что люди правы, что он прост до примитивности, но чаще — что он сообразителен и чуток. Сильва исчезла в бурю. Может, мальчик проводил какие-то параллели между нами? Сильва вышла в море на лодке, и лодка вернулась без нее. Когда-нибудь, возможно, волны вынесут на берег другую лодку — и на борту ее будут буквы «Эллен».
Сильва бежала на материк, где ее ждал Он, чьего имени она не называла. Он так ласков, он ее любил, писала Сильва. Так Он ей говорил. Она была не из тех, кто мог выдумать это. Мне вообще кажется, что тому мужчине трудно было убедить Сильву, что он ее любит. Они встречались, они сидели в «Корн Долли», наверное, тогда он и сказал ей о своих чувствах. И несмотря на все это, она в шторм отправилась в море — навстречу неминуемой смерти.
Почему?
В отчаянии? Неужели это вечно всеми нелюбимое дитя, неожиданно встретившее того, кто обещал ей любовь и счастье, вновь оказалась обманутой? Такое открытие могло причинить ей невыносимые страдания. А может, кто-то обманом и соблазнами побудил ее ночью плыть через пролив?
Мысленно я представила себе лицо Дженифрай, вспомнила, каким оно было, когда мы с Майклом Хайдроком прощались на берегу.
Гвеннол его любила. Дженифрай мечтала о таком женихе для дочери. Странно, что лодка Сильвы пустая была найдена на берегу, странно, что я оказалась посреди моря в дырявой лодке, на дне которой было что-то очень похожее на тающие крупинки сахара.
Мне стало не по себе…
Яго вез меня в лодке на Остров Птиц.
— Ты не была в море с того злополучного дня… заметил он.
— До сих пор перед глазами весь этот ужас. Я тогда действительно думала, что пришел мой конец.
— Бедная моя Эллен! Но, надеюсь, со мной-то ты не боишься.
— Не сомневаюсь, что ты выручишь меня, если мы вдруг перевернемся.
— Надеюсь, Эллен, — серьезно произнес он, — Что буду рядом всегда, когда бы я тебе ни понадобился.
Мы высадились на песчаном берегу.
— Помнишь, мы здесь уже были?
— Помню. Тогда еще художник с Голубых Скал появился.
— Да-да.
— В городке на побережье в некоторых витринах выставлены его картины. Некоторые даже очень хороши. А тебе нравятся его работы?
— О да. Он неплохой живописец, по-моему. Эллен, скажи, привыкла ты уже к нашему Острову? Я прав, что он тебе нравится?
— Мне очень здесь интересно, особенно теперь, когда я со многими познакомилась. Люди не чураются меня, это радует. У меня даже появилось ощущение, что я здесь не чужая.
— Конечно, не чужая.
— Да, возможно. Правда, приехала я недавно. Никогда не видела отца, всю жизнь прожившего здесь… — Я нахмурилась и добавила:
101 
