Особенно,... 
162 
Он стоял на месте и продолжал смотреть на меня…Растерянный… Уничтоженный.
Впервые он предстал передо мной таким, лишенным своей обычной бравады и лоска. Я представила себе его первое появление на лондонской сцене.Младший сын своих родителей с почти пустым кошельком, но завидной внешностью, бесспорным обаянием и развитым честолюбием. Тогда он о многом грезил.
Теперь он унижен и выглядит побитой собакой. И это сделала я.
На мгновение мной овладело что-то вроде угрызения совести, но я тут же отогнала от себя это чувство.
Пришла минута моего триумфа, и я намерена была получить от нее все.
Он уехал.
Заночевал, должно быть, на постоялом дворе, а в Лондон вернулся наутро.
Слухи распространились по округе с быстротой молнии. И откуда только сплетники обо всем узнают? Сколько им удалось подсмотреть и подслушать, сколько они домыслили и о чем догадались сами?
На следующее утро я решила навестить одну из ферм, где возникла какая-то проблема с землей. Поль ждал меня на дороге. Вид у него был такой, словно он только что сумел стряхнуть с себя тяжкий груз.
— Значит, все? — воскликнул он.
— Откуда вы знаете?
— Да это всем известно. Гвенни только об этом и говорит.
— Наверное, ей рассказала какая-нибудь из ее служанок, которой в свою очередь проболталась одна из наших.
— Это неважно. Главное, что все закончилось.
— Надеюсь, вы не думали всерьез, что я могу…
— Ты заставила меня поверить.
— Значит, вы меня очень плохо знаете, раз допустили хоть на секунду мысль о том, что это может быть правдой.
— А на самом деле все это время…
— С самого начала я знала, что поступлю так, как поступила.
— Но мне ничего не сказала.
— Необходимо было вжиться в роль. И потом мне нравилось видеть, как вы ревнуете. Вы думали, что потеряли меня, и у вас был такой вид… Мне это было очень приятно.
—Кэролайн!
— Знаю, что с моей стсроны это нехорошо. У меня дурной характер. Я его сильно унизила… и получила от этого удовольствие.
— Он сам тебя в свое время унизил.
— И все же я насладилась своей местью…
— А теперь раскаиваешься?
— Бывают такие минуты, когда понимаешь, что совсем себя не знаешь. Я думала, что буду упиваться его страданиями… ведь то, что я делала, это все равно что поворачивать нож в ране… И когда пришло время я, не колеблясь, пошла на это. Воткнула свой нож, жестоко ранила его, унизила… Гораздо сильнее, чем он меня тогда. Он отвергнул меня почти изящно. Тонко и вежливо. А я поступила с ним как настоящая ведьма… мегера.
— Милая Кэролайн, он тебя спровоцировал. И потом не забывай, что ныне, как и раньше, ему были нужны только твои деньги.
Я проговорила с горечью:
— Он не первый мужчина, который пытается жениться на денежном мешке, пытается за счет жены решить свои проблемы. — Он опустил голову, а я продолжала: — Но кто мы такие, чтобы судить окружающих? Сейчас я чувствую внутреннее опустошение… печаль. Когда я строила свои жестокие планы, то они помогали мне жить, а теперь, когда все закончилось… я не чувствую удовлетворения.
— Представив на минуту, что ты можешь выйти за него замуж, я пришел в отчаяние, был готов сделать все, лишь бы не допустить этого. И тоже начал строить планы… дикие планы…
— Поль, если бы только было возможно…
— Кто знает… увидим.
— Что? — вскричала я в страхе. — О чем вы?
— Я просто знаю, что не смирюсь с нынешним положением. Вся эта история окончательно убедила меня в том, что нельзя так дальше жить.
— Я не вижу выхода… кроме того, который вы уже предлагали раньше. Возможно, это дало бы временное удовлетворение, но ведь… это не то, чего нам по-настоящему хочется. Нам другое нужно, вам и мне.
— Верно. Но пока мы могли бы брать столько счастья, сколько нам дается, а позже… возможно… кто знает.
— Позже… возможно, — эхом отозвалась я. — Позже.. . Не надо было мне здесь оставаться. Было бы лучше, если бы я уехала. Но несчастный случай с кузиной Мэри… Я думала об отъезде…
— От себя-то не убежишь.
— Нет, я чувствую, что, если бы тогда уехала, это помогло бы. Вы скоро забыли бы меня.
— Никогда. До конца жизни я прожил бы словно во тьме кромешной. Но, по крайней мере, сейчас ты здесь. Мы можем видеться.
— Да, — проговорила я. — Мне тоже радостно, когда я вас вижу.
— О… Кэролайн!
— Это правда. Нет смысла больше что-либо скрывать. Сколько можно притворяться? Мы были предназначены друг для друга. С самого начала. Самим небом нам было уготовано быть возлюбленными. Кузина Мэри говорила, бывало, что в наших семьях должны были родиться свои Ромео и Джульетта. Только она имела в виду, что история будет непременно со счастливым концом. И Трессидор и Лэндовер будут процветать вместе. Но, сам видишь, счастья на самом деле мало…
162 
