74 
На том мы и порешили.
Я была так взволнована перспективой отправиться путешествовать, что страх за Филипа на время отошел на задний план. Полностью он не исчез, однако лучшим способом пережить постоянную тревогу это отправиться в такое же путешествие.
Мы отбывали в середине марта и должны были вернуться в апреле. Между семьями состоялось совещание, и я пришла к заключению, что Бабуля так же полна энтузиазма, как и я. Она считала, что это лучший способ вывести нас из отчаянного состояния, а врожденный здравый смысл говорил ей, что ничего хорошего в том, что мы ему предаемся, нет.
Я твердо решила, что насчет Филипа что-то надо предпринимать. Я все чаще думала о том, чтобы отправиться на его поиски. Я бы начала с Сиднея. Кто-то должен хоть что-то знать. Только вот как туда добраться? Женщина, да еще одна! Даже в этой поездке на континент меня должны были сопровождать Биллингтоны.
Однажды утром мы с Реймондом отправились на верховую прогулку. Мне стало намного лучше с тех пор, как мы стали строить планы нашей поездки, и это, должно быть, было заметно.
Я могла свободно обсуждать с Реймондом то, что меня волновало:
— Интересно, смогу ли я когда-нибудь отправиться на поиски Филипа.
— Ты ведь не думаешь, что он там обосновался, нет? Может, он там женился и решил не возвращаться домой.
— Ты просто не знаешь Филипа. Он бы понял, как мы будем волноваться. Что бы он ни сделал, нам бы он сообщил… во всяком случае, мне.
— По-моему, ты по-прежнему мечтаешь поехать искать его.
— В письме он писал, что у побережья Австралии есть какие-то острова и что туда ходит корабль каждую среду. Должно быть, он уехал на этом корабле. Мне бы хотелось отправиться в Австралию, сесть на этот корабль и поплыть на острова. У меня такое чувство, что там я могу что-то выяснить.
Реймонд пристально смотрел на меня.
Я сказала:
— По-моему, ты считаешь, что мне следует ехать. Ты ведь не думаешь, что эта мечта неосуществима.
— Нет, не думаю и, кроме того, знаю, что ты не успокоишься, пока не узнаешь, где твой брат и почему он так долго не дает о себе знать. Я же хочу, чтобы ты была спокойна. Не думаю, что ты будешь счастлива, пока не узнаешь. А я хочу, чтобы ты была счастлива. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Ох, Реймонд, не могу передать, как я счастлива слышать твои слова. С тех пор, как мы встретились, все так изменилось. И теперь еще эта поездка. Я считаю, что это твоя идея — взять с собой Грейс, чтобы пригласить меня.
Реймонд улыбнулся.
— Тебе необходимо уехать. Надо перестать думать и гадать. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я знаю. Только вот как перестать?
— Вырваться из рутины существования… начать новую жизнь. Что бы ни случилось с твоим братом, переживая, ты ничего не изменишь.
— Поэтому-то я и не могу сидеть дома и думать об этом. Понимаешь, мы были так дружны, гораздо ближе друг другу, чем обычно бывают брат и сестра. Наверное, это оттого, что наша мать умерла. Я ее никогда не знала, а Филип знал. Он помнил ее. Пятилетние дети помнят. А потом была война Бабуль. Понимаешь, они обе хотели заполучить нас — мать отца и мать матери. Филип некоторое время не знал, что с нами будет. И это тоже повлияло. Он думал, что его могут разлучить со мной, и, хотя я была слишком мала, чтобы понимать, когда он рассказал мне, я почувствовала, какой это был бы ужас. Между нами была особая связь. И я совершенно точно знаю, что если бы он был жив, он нашел бы способ связаться со мной. Да, я должна найти брата. Я не смогу успокоиться, пока не найду.
— Я понимаю, что тебе необходимо поехать туда.
— Каким образом?
— Как я уже говорил, нет ничего невозможного.
— Бабуля…
— Стареет. Она одинока. Ей необходимо, чтобы рядом были внуки. Но ведь ты не одна.
— Нет. Есть еще Филип.
— Я не о нем говорю.
— Что ты хочешь сказать?
— Наш первый визит будет в Голландию. Мы посетим Амстердам. Я хочу предложить тебе написать отцу и сообщить о твоем предстоящем визите. Сообщи ему, что приедешь погостить. Познакомиться со сводными братьями и сестрой. Возможно, тебе удастся привезти их назад в Англию. Возможно, один из твоих братьев станет компенсацией, необходимой твоей Бабуле. И таким образом ты, может быть, сумеешь получить свободу. В конце концов, если Филип не вернется, я полагаю, один из этих мальчиков унаследует поместье и бизнес.
Я уставилась на него.
— Реймонд, ты такой изобретательный, — сказала я. — Никогда бы не поверила, что ты можешь строить такие макиавеллиевские планы.
74 
