Особенно,... 
74 
– В вашем голосе чувствуется сожаление, – с укором проговорил Хименес.
– Это потому, что люди приняли крещение, не осознавая его, – ответил Тендилья. – Они приняли ваши подарки, а в обмен захотели сделать то, что вы просили – окреститься, стать христианами за кусок шелка и алую шапочку. Мне бы приятнее было узнать, что они приняли нашу веру без подкупа.
– С тех пор как сюда приехал архиепископ Толедский, – напомнил ему Талавера, – многие обращены в нашу веру.
– Я не считаю это истинным обращением в христианскую веру, – отрезал Тендилья. – Эти простодушные люди и понятия не имели, какую ответственность берут на себя.
– Мы не собираемся обсуждать ваше мнение по этому поводу, – холодно произнес Хименес. – В последние двое суток никто не приходил. Значит, должна быть какая-то причина. Этим дикарям не могли разонравиться тюки дорогого шелка и алые шапочки.
– Они стали подозрительно относиться к крещению, – сказал Тендилья.
– Вы оба вращаетесь среди них, словно вы тоже мусульмане. И несомненно, вам известна причина внезапной перемены. Я требую, чтобы вы мне о ней рассказали.
Тендилья молчал, однако Талавера, сам будучи архиепископом, хоть и более низкого ранга, ответил на требование вышестоящего лица:
– Это, должно быть, из-за предостережения Зегри.
– Зегри? Кто такой Зегри? Тогда заговорил Тендилья.
– Это высокообразованный законник, и он не так прост, как некоторые. Он немного разбирается в том, что означает крещение, обращение в христианство. Он узнал о происходящем и предостерег мавров, что крещение требует от мужчин и женщин большего, нежели принятие подарков.
– Понятно, – произнес Хименес. – Значит, этого человека зовут Зегри. Благодарю вас за эти сведения.
Когда посетители ушли, он послал за одним из своих слуг по имени Леон и сказал ему:
– Я хочу, чтобы ты доставил от меня послание в дом Зегри.
* * *
Зегри стоял перед Хименесом, а тот тем временем показывал ему два тюка с шелком.
– Вы можете взять себе столько шапочек, сколько пожелаете, – говорил он гостю.
– Нет, – отказался Зегри. – Я знаю о крещении. Знаю, что оно означает. Здесь, в Гранаде, не было инквизиции, однако мне известно, что происходит с евреями, которые приняли крещение, а затем вернулись к своей собственной вере.
– Если вы стали христианином, вы не пожелаете вернуться к своей вере. С каждым днем вы будете все больше и больше осознавать все преимущества, которые предоставляет вам христианство.
– Я мусульманин. И я не ищу преимуществ.
– Вы человек, бредущий во тьме.
– Мне живется очень хорошо, и я счастлив… любовью к Аллаху.
– Существует только одна истинная вера, – сказал Хименес. – Христианская.
– Да простит вас Аллах. Вы не понимаете, что говорите.
– После смерти вы обречены на вечные муки.
– Аллах будет добр ко мне.
– Если вы станете христианином, то, когда умрете, вознесетесь на небеса. Позвольте окрестить вас, и вы обрящете вечное блаженство.
Зегри улыбнулся и искренне ответил:
– Я мусульманин. И я не променяю свою религию на тюк шелка и алую шапочку.
В его глазах читался вызов, и Хименес понял, что никакие доводы не обратят этого человека в другую веру. И все же нужно, чтобы это произошло. Это был влиятельный человек, слово которого являлось законом для множества людей. Одно его слово – и с крещением будет покончено раз и навсегда.
Это было невыносимо, а Хименес считал: что ни делается во имя веры – все хорошо.
– Понятно, – сказал он. – Значит, я не могу сделать из вас доброго христианина.
– Думаю, я тоже не смог бы сделать из вас доброго мусульманина, – ответил Зегри, широко улыбаясь.
Хименес в страхе перекрестился.
– Здесь, в Гранаде, мы будем продолжать исповедовать нашу веру, – спокойно произнес Зегри.
«Ну уж нет! – гневно подумал Хименес. – Я поклялся обратить этот город в христианскую веру и сделаю это!»
– Я прощаюсь с вами и ухожу, – сказал Зегри. – И хотел бы поблагодарить вас за то, что вы приняли меня в своем дворце, могущественный архиепископ.
Хименес наклонил голову и позвал своего слугу Леона.
– Леон, – приказал он, – проводи моего гостя. Он еще придет ко мне, ибо я все же сумею убедить его.
Леон, высокий мужчина с широченными плечами, ответил:
– Так и должно быть, монсеньор. – Он указал Зегри дорогу, и тот последовал за ним. Они шли через покои, которые он не видел, а затем спустились вниз по ступенькам. Здесь также было расположено множество покоев.
74 
