Особенно,... 
36 
И вот наконец она приехала к нему, но теперь на ее плечах лежало непосильное бремя страданий тысяч евреев.
За ее улыбкой скрывалась боль. Эммануил тоже считал чудовищной ценой поставленное перед ним условие – ведь ему пришлось отказаться от собственных убеждений.
Бракосочетание свершилось, и Фердинанд ликовал. Королева любезно улыбалась. Инфанта Изабелла Испанская стала королевой Португалии.
* * *
Изабеллу радовало, что их свадьба была скромной, а не обычной, изнуряющей церемонией. Этого она просто не вынесла бы.
Теперь, побыв с Эммануилом, она наконец почувствовала его нежное отношение к ней, его любовь и решимость сделать ее счастливой. «Я счастлива, – подумала она, – наверное, так же, как Маргарита счастлива с Хуаном».
С ее стороны было глупо откладывать брак на столь долгое время. Она могла бы выйти замуж за Эммануила годом, двумя… даже тремя годами раньше. Если б она так сделала, у нее сейчас, возможно, уже родился бы ребенок.
– Какой вы преданный, – сказала она Эммануилу, – ждать меня столько лет…
– Разве вы не поняли, что с первого взгляда я стал навеки предан вам?
– Но я уже не молода. Мне двадцать семь. Вы же могли жениться на моей сестре Марии. Она на двенадцать лет моложе, к тому же девственница.
– Неужели вас удивляет, что я хотел жениться только на Изабелле?
– О да, – отвечала она, – очень. Он взял ее руки и поцеловал.
– Скоро вы поймете, что это вовсе не странно. Я полюбил вас сразу. Любил и тогда, когда вы уехали, а сейчас, когда вы вернулись сюда, ко мне, люблю вас больше чем когда-либо.
– Я постараюсь быть достойной женой, Эммануил.
Он страстно поцеловал ее, но ей показалось, что какая-то мысль тревожит его. И она знала, какая. Он не упоминал об «условии», однако оно существовало. Изабелла это чувствовала… «Условие» стояло между ними и мешало их счастью.
Рядом с Эммануилом она осознала, что у нее снова есть любящий муж, и это наилучший способ стерпеть воспоминания об Альфонсо и о том давнем медовом месяце, закончившемся великой трагедией.
Эммануил напоминал ей покойного мужа. И хотя Изабелла не ощущала того неистового наслаждения, которое испытывала с Альфонсо, она верила, что со временем они с Эммануилом достигнут полного взаимопонимания.
В первые дни Изабелла забыла обо всем. Потом заметила, что у одного из слуг Эммануила еврейские черты лица, и когда ловила на себе случайные взгляды этого человека, они казались ей исполненными злобы и недружелюбия, и ее охватывал страх.
Она ничего не сказала мужу, но ночью проснулась от собственного крика – ей приснился кошмарный сон.
Эммануил старался успокоить ее, а она не могла вспомнить, что ей приснилось. Единственное, что ей удалось, это выплакать свой ужас в объятиях мужа.
– Это моя вина, – твердила она. – Моя вина. Мне надо было приехать к тебе раньше. Я никогда бы не позволила случиться такому.
– Чему, дорогая? – вопрошал он. – Скажи мне, о чем ты думаешь?
– Я думаю о том, на что мы обрекли этих людей. О цене, которую тебе пришлось заплатить за наш брак.
Она почувствовала, как его тело напряглось, и поняла, что, без сомнения, он не меньше нее думает о том проклятом условии.
Он целовал ее волосы и приговаривал шепотом:
– Да, тебе следовало приехать ко мне раньше, Изабелла. Намного раньше.
– А теперь?
– А теперь я дал слово.
– Эммануил, ведь ты презираешь и ненавидишь это условие. Оно тебя преследует… так же, как и меня.
– Я так страстно желал тебя, – сказал он. – От меня потребовали именно эту цену, и мне пришлось заплатить ее… потому что я безумно люблю тебя.
– Разве не было другого выхода? – прошептала она.
Когда она задавала этот вопрос, перед ней безмолвно вставало суровое лицо Торквемады, спокойное лицо матери и хитрое, довольное лицо отца. Они придумали это ужасное условие. И настояли на нем.
Какое-то время они молчали, потом она продолжила:
– На нас словно легла тень смерти. Эти чужие люди, с их странной религией, будут проклинать нас за то, что мы с ними сделали. Будут проклинать наш королевский дом. Я боюсь, Эммануил.
Он крепко прижал ее к себе, и когда заговорил, голос его звучал глухо:
– Мы должны сдержать слово, а потом обо всем забыть. То не наша вина. Я оказался слаб в своем желании к тебе. Но теперь мы муж и жена. Мы выполним условие, а затем… начнем все сначала.
– Разве такое возможно?
– Конечно, моя Изабелла.
36 
