112 
– Ну, и что же ты решила? – спросила Лилиас.
– Похоже, мы с тобой в самом деле становимся здесь своими людьми.
– И у тебя это получается даже лучше, чем у меня. Знаю, что это так. И потом – ты же не собираешься срываться с места всякий раз, когда что-нибудь напомнит тебе о прошлом?
– Пожалуй, нет.
– Что дальше? Ты напишешь ему?
– Наверно… нехорошо обижать людей. Лилиас кивнула.
– Сообщи, что его тревоги преувеличены. Здесь ничего не изменилось со дня нашего приезда.
– Ты права. – Лилиас в самом деле была права. Не могли же мы в самом деле сложить чемоданы и отправиться домой только потому, что получили письмо от Ниниана, до которого через тысячи миль дошли слухи о возможной войне.
Я стала частым гостем в Рибек-хаусе. Время от времени оставалась там на ночь. Лилиас ничего не имела против; я видела, что ей даже нравилось одной управляться со всеми учениками. Это все больше убеждало меня в том, что Лилиас легко обойдется без меня. Она была в восторге, когда мы смогли сделать первый платеж в счет нашего долга Обществу по оказанию помощи эмигрантам. Я сказала подруге, что пусть этот платеж будет погашением только ее долга, поскольку я слишком часто бываю с Майрой. Но Лилиас была непреклонна.
– Оставим ненужные разговоры, – отрезала она. Между тем я все ближе знакомилась с домом Лестранжей.
Мы с Паулем стали хорошими друзьями. Школа ему нравилась, и учился он хорошо. Хотя я чувствовала, что Пауль по-прежнему сердит на Роже за женитьбу на его матери, он как будто смирился с происшествием. Роже был всегда мил со мной, как, правда, со всеми окружающими. Все слуги его любили, и мне думалось, что в доме стало приятнее жить, чем при Рибеках.
Домоправительница миссис Прост как будто принимала во мне живое участие. Она была порядочной сплетницей, но этот грешок водился и за мною.
Между мною и Майрой крепла дружба, и я радовалась, видя, что нервозность моей новой подруги заметно уменьшилась. По словам миссис Прост, благотворную роль сыграли мои посещения. Теперь я без колебаний оставалась у Лестранжей на день или на два с ночевкой. Лилиас обучила меня игре в шахматы, я передала эту науку Майре, и теперь мы частенько коротали время за черно-белой доской. Майра стала горячей поклонницей этого развлечения.
И вот однажды Роже, уезжавший по делам в Йоханнесбург, попросил меня составить компанию Майре в очередной раз переночевать у них. Я согласилась, и мы с Майрой провели приятный вечер за шахматами и разговорами.
Ночью меня разбудил миссис Прост и сказала, что Майра заболела и нуждается в моей помощи. Я поспешила к хозяйке дома, которой в самом деле было очень плохо.
Спустя некоторое время приступ прошел, но я сказала, что проведу остаток ночи рядом с нею, и Майра была очень мне благодарна. Утром ей полегчало, и с души у меня будто камень свалился.
Майра не хотела, чтобы о ее недомогании знали окружающие.
– Не говорите об этом Роже, – попросила она. – Хорошо, что приступ случился в его отсутствие. Он не любит, когда болеют, и слишком волнуется, как бы чего не вышло.
– А может быть, ему следует знать, – сказала я. – Может быть, самое правильное – позвать доктора.
– О нет, ни в коем случае. Уверяю вас, я в полном порядке. Наверно, опять съела то, чего не принимает мой организм. Но я уверена – приступ не повторится.
Она созналась, что чувствует легкую усталость и хотела бы просто полежать.
Пока Майра отдыхала, я спустилась в комнату миссис Прост.
– Вы тоже считаете, что виновата пища? – спросила я домоправительницу.
Та была слегка шокирована моим вопросом.
– Повару не слишком понравились бы ваши слова, мисс Грей.
– Что поделать, определенные слова могут не нравиться некоторым людям. Может быть, она съела что-нибудь для нее не подходящее.
– Не знаю, не знаю. Но согласна, что нужно соблюдать осторожность. Хозяйке в самом деле было дурно. Она меня очень напугала. Хорошо, что вы здесь, когда мистер Лестранж в отъезде.
Миссис Прост сказала, что по сравнению с прошлым дом стал совсем другим.
– Когда здесь жили Рибеки – боже ты мой! – все обязаны были ходить по струнке, скажу я вам.
– Должно быть, вы очень хорошо знаете этот дом, миссис Прост?
– Я вошла в него до замужества. Здесь нашла супруга… здесь мы и жили вдвоем. Он был дворецким, а я домоправительницей – так оно и осталось после свадьбы. Нам было хорошо вместе. А потом он умер – от сердца. Совершенно неожиданно. А я вот живу.
112 
