Последние отзывы

  43  

— Слова, слова, слова, — пробормотал Уилшир. — Одни только слова, и ничего более.

Пить он начал уже давно, и «сцену на террасе» разыгрывал полупьяным. Вспышка гнева, когда Анна упомянула о его жене, на миг отрезвила его, но не могла нарушить давно уже ставший привычным процесс. За те пятнадцать минут, пока Уилшир переодевался, он достиг полноты опьянения и наступавшей вслед за этим особого рода трезвости. Теперь он легко и быстро переходил от настроения к настроению, от воинственности к печали, от злобы к сладкой тоске о самом себе. Возможно, Кардью ошибся, пытаясь определить душевное состояние обитателей этой виллы. Мафалда всего лишь была нездорова, но этот человек на другом конце стола, выбивавший барабанную дробь на своей тугой манишке и пристально следивший за уровнем вина в своем бокале, этот человек был если не безумен, то весьма близок к безумию.

— Лично я десерта не ем, — заявил он вдруг. — Не любитель сладкого.

Он постучал ложечкой по краю тарелки, допил вино, вылил остатки из графина в свой бокал. Слуги принесли кофе. Уилшир велел сервировать столик на веранде. Он допил вино одним мучительным, насильственным глотком, будто приговоренный к медленной смерти через отравление этим напитком.

Перейдя на террасу, Уилшир первым делом навязал Анне стакан портвейна, старого, чуть ли не прошлого века. Но алкоголь уже не доставлял ей удовольствия.

— Давайте сходим в казино, — после затянувшегося молчания предложил Уилшир. Анне казалось, что тело этого человека превратилось в неприступную крепость, где укрылся его разум, бежал с поля боя, проиграв какую-то невидимую извне битву. — Ступайте, наденьте свое лучшее выходное платье, и пойдем.

Выходное платье у Анны имелось только одно, перед войной его носила мать. Переодеваясь, она выглянула из окна ванной и увидела внизу, на террасе, неподвижно застывшего Уилшира. Сосредоточилась на собственном отражении в зеркале и попыталась совладать со страхом. Припомнились полученные ею уроки; ей же объясняли, какая психологическая выносливость требуется для такой работы. Несколько раз она глубоко вздохнула, отгоняя панику.

По лестнице Анна спускалась босиком, неся туфли в руках: не хотелось еще раз столкнуться с призраком Мафалды. Тихо подошла к Уилширу, который все так же сидел, уставившись сквозь стену электрического света в разливавшуюся вокруг тьму. Он рывком поднялся со стула, придержал Анну за плечо. Как не похоже было это прикосновение на легкие касания ее погибшего учителя музыки! Дыхание, отдававшее аммиаком, могло бы содрать краску с дерева. Анна даже заморгала, когда эти испарения ударили ей в лицо. Капли пота сползали по ложбине между воинственно торчащими усами, рот оказался в нескольких сантиметрах от губ Анны. Все ее тело изогнулось, протестуя, пытаясь отстраниться, вырвался приглушенный крик. Уилшир выпустил ее. Там, где прикасались его пальцы, кожа покрылась мурашками.

Через завесу света они вышли на лужайку и свернули на гравиевую дорожку, ведущую к дальнему концу сада. Полумесяц освещал их путь. В глубине сада ответвлялась тропинка в сторону летнего флигеля и беседки, каменных столбов с навесом из живой зелени, под которым пряталась от солнца скамья с видом на океан. Беседка заросла; вероятно, обитатели дома не очень-то стремились в этот безмятежный уголок, предпочитая тревожные темные залы и переходы своего мрачного жилища.

Они перешли дорогу и вступили в густую тень под пиниями на задворках казино. Здание казино, похоже, нисколько не стеснялось своей безликости: понятное дело, не в архитектурной замысловатости состояла его привлекательность. Вместе с толпой хорошо одетых и по виду состоятельных людей они вошли вовнутрь — шуршала тафта, поскрипывали нейлоновые чулки, отчетливо раздавался треск свежеотпечатанных, в толстые пачки сложенных купюр.

Уилшир прямиком устремился в бар заказать себе виски. Анна предпочла бренди с содовой. В тот момент, когда Уилшир подносил зажигалку к ее сигарете, чья-то мясистая рука обхватила его за плечи и тощее тело ирландца непроизвольно вздрогнуло.

— Уилшир! — загудел американец, экспансивный, как и полагается американцу. Не дожидаясь, чтобы Уилшир обернулся к нему, обладатель голоса вплотную приблизил свое лицо к его лицу, как будто хотел соприкоснуться щеками. Раскрытая ладонь потянулась навстречу Анне. — Бичем Лазард.

— Третий, — уточнил Уилшир, стряхивая с плеча руку американца. — А это мисс Анна Эшворт.

  43