191 
— В чем проблема? — спросил Рудольф, глядя прямо в лицо, вернее, в лыжную маску собеседника.
— Помимо тех проблем, которые я обрисовал в моей записке?
— Вы спрашивали о Клеопатре. Какое отношение это имеет к делу?
— Именно это я хотел бы выяснить, — признался Шнайдер. — Меня крепко прижали, и, чтобы откупиться, я пообещал разобраться, кто такой — или кто такая — Клеопатра.
— Подробнее, будьте добры.
— Дополнительные средства для работы я получал за услуги, которые я оказывал генералу Штиллеру…
— Шефу личной охраны Ульбрихта? Тому самому, которого вчера застрелили вместе с девушкой?
— Девушку звали Ольга Шумилова. Из КГБ. Тогда я не знал, что произошло. Многого не знаю до сих пор. Я вынужден был позвонить Риффу.
— А это кто?
— Последний раз, когда я имел с ним дело — это было много лет тому назад, — Рифф возглавлял отдел дезинформации. Не знаю, как дальше складывалась его карьера, — продолжал Шнайдер, — но на сегодняшний день он сидит в Главном управлении, возглавляет отдел особых расследований Штази, его еще называют «отдел собственных расследований».
— Звучит на кафкианский лад.
— Генерал Рифф решил пропустить меня через мясорубку. Пока что он сунул туда только мои пальцы. Слегка нажать, причинить боль, посмотреть, не выяснится ли что-нибудь сразу. Но мне бы не хотелось, чтобы он провернул меня целиком…
Рудольф усмехнулся.
— Простите, — сразу же извинился он. — Но зрительный образ… Хороша картинка.
— А вы на себе попробуйте. Двенадцать часов в подвале Хоэншёнхаузен весьма расширили бы ваш кругозор.
— Продолжайте… Еще раз прошу прощения.
— Он упомянул Клеопатру, спросил меня, кто это. Чтобы он слез с меня, я пообещал раздобыть какую-нибудь информацию.
— Ну-ну… Клеопатра, — собравшись с духом, заговорил Рудольф. — Это, знаете ли, и вовсе сюр.
— У нас тут все сюр, — откликнулся Шнайдер.
— Не до такой степени. Так вот, Клеопатра — это задумка американской разведки. Она вступает в контакт с высшими офицерами КГБ. Платит им за информацию. Затем информация передается другим разведкам — британской и германской. И мы все вместе — британцы, немцы и американцы — пытаемся сложить картинку из дезинформации, которой снабжают нас эти офицеры КГБ, и сведений от надежных агентов.
— Господи!
— Вот к чему мы пришли. Реальность от сюра никто уже отличить не может, так что мы изучаем и классифицируем заведомую ложь, чтобы подобраться поближе к истине.
— Не знаю, поверит ли в это Рифф. Он, знаете ли, принадлежит к старой школе.
— По эту сторону занавеса все из старой школы. Вот почему ничего не меняется. Вами командуют люди, лишенные воображения.
— Спасибо, Рудольф, — поблагодарил Шнайдер. — А какое отношение к Клеопатре имел Штиллер?
— Генерал Якубовский предложил завербовать его. Он был единственным немцем в нашем списке.
— И единственным, кого пристрелили, — добавил Шнайдер.
Оба разведчика погрузились в мрачное молчание.
— Хотите выслушать лондонскую гипотезу? — предложил Рудольф.
— Почему бы и нет?
— Якубовский решил избавиться от Штиллера.
— Не вижу смысла. Якубовский имел свой профит от контактов Штиллера с Западом.
— А если его предупредили из Москвы, что Штиллеру пора в отставку? Тут уж не до коммерческих соображений. Олег рисковал своей работой.
— С какой стати Москва решила избавиться от Штиллера?
— Вы сами сказали, что он возглавлял личную охрану Вальтера Ульбрихта.
— Вернее, это сказали вы.
— Напрашивается вывод: они подкапываются под Ульбрихта, — подытожил Рудольф. — Штиллера вывели из игры. Он коррумпирован, он заслуживал наказания. Стоит Ульбрихту возмутиться по этому поводу, и Москва ткнет его носом: шеф его охраны по уши увяз не только во взятках — в шпионаже. Ульбрихту придется проглотить пилюлю.
— Москва взъелась на Ульбрихта?
— Брежнев считает, немецкий первый секретарь чересчур много возомнил о себе. Перестал подчиняться Москве, относиться с должным уважением к старшим товарищам. Он стал ненадежен. И потом, его отношения с Вилли Брандтом…
— Какие отношения?
— Ульбрихт ненавидит Вилли. Помните, что произошло в Эрфурте в прошлом марте? Вилли принимали по полной программе. Толпы собрались возле гостиницы, орали у него под окном. В жизни столько народу не собиралось в Восточной Германии ради политика. Может быть, вы плохо знаете Ульбрихта, но мы-то его знаем. Один парень из ЦРУ сказал мне на следующий день: «У того парня — Вальта — имеется собственная толпа поклонников, и он ни с кем делиться не собирается».
191 
