Недавно я заказал сделать снимок с памятника Щербины… — Кому был дан заказ, неизвестно. Снимок тоже неизвестен.
…Т. И. Филиппов ~ выпустил «Сборник» со статьей о Щербине. — В 1896 г. в Петербурге вышел «Сборник Т. Филиппова», в котором помещена его статья «О деятельности и литературных заслугах Н. Ф. Щербины».
1762. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
13 октября 1896 г.
Печатается по тексту журнала: «Oxford slavonic papers», V. 9, 1960, p. 114, где опубликовано по автографу. См. стр. 484.
Год устанавливается по ответному письму И. Я. Павловского с пометой Чехова: «96, X» (ГБЛ).
Вы в Мелихове говорили, что у Вас есть интересные письма ~ пожертвовать в таганрогскую библиотеку. — Павловский ответил: «Насчет таганрогского музея, разумеется, к его услугам. На досуге отберу автографы знаменитостей и вышлю Иорданскому. Но всё это ведь пустяки в смысле музейном. Мне кажется, что интереснее всего было бы начать музей с картин, рисунков, гравюр, слепков и хороших статуй, с естественноисторических коллекций. Я бы мог кое-что сделать в этом отношении. Но тут является важный вопрос: серьезны ли люди, которые заведуют делом? Готов ли город сделать какие бы то ни было, хотя самые микроскопические жертвы для этого дела? А то нашлешь им всякой всячины, а она будет валяться, портиться. Я, например, говорил тут с некоторыми русскими художниками. Они готовы подарить кое-что. Другие наверно последовали бы их примеру. Но все спрашивают то же, что я. У меня самого нашлись бы кое-какие интересные вещи. Я мог бы выпросить у моих знакомых, французских художников, рисунки, этюды или гипсовые слепки. Но возьмется ли город, например, платить за провоз? Это было бы доказательством, что вещи эти его интересуют, что он ими дорожит. Наконец, есть ли даже место для подобных вещей? Ответьте на эти вопросы. Хорошее бы дело было содействовать устройству музея на своей родине. Здесь нет того городишки, который бы не имел своего музея научного и художественного, и такие музеи в самом деле очень полезны в смысле развития любви к знанию и художественного вкуса. Если мы с Вами разумеем под именем музея одно и то же и если найдем в Таганроге сочувствие, я возьмусь с удовольствием добывать материал. Могу написать братьям в Америку, чтобы собрали естественноисторическую коллекцию на месте и прислали бы. Мой второй брат богатый человек, и очень любит Таганрог, — так что, полагаю, мог бы прислать что-нибудь ценное. Недавно встретил я одного таганрожца, проф. Белелюбского <…> Он строит мосты по всей линии сибирской дороги, ездит по Средней Азии, Заполярью и т. п. местам. Вероятно, и он не отказался бы внести свою лепту в таганрогский музей. А. П. и П. П. Коломнины тоже с удовольствием вспоминают Таганрог и наверно не откажут в своем содействии».
Приедете ли ко мне летом, как обещали… — Павловский ответил: «К Вам собираюсь серьезно на лето и рассчитываю вместе с Вами посетить Таганрог, — как условлено. Я там не был уже 22 года, и тянет меня туда давно». Он посетил Таганрог только летом 1898 г.
…хотят проводить шоссе от станции до Мелихова. — См. письмо 1787 * .
Школа моя уже готова. — Школа в селе Талеж. См. примечания к письму 1733 * .
1763. В. Н. СЕМЕНКОВИЧУ
13 октября 1896 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Чехов. Лит. архив, стр. 217–218, с неверной датой: 13 декабря 1896 г. Дата исправлена в ПССП, т. XVI.
Год устанавливается по почтовым штемпелям: Петербург, 13 октября 1896; Лопасня, 14 октября 1896 (конверт от этого письма находится в ЦГАЛИ).
Ответ на письмо В. Н. Семенковича, датированное Чеховым: «96, X» (ГБЛ; Чехов, Лит. архив, стр. 217).
…заявление Ваше одобряю ~ кроме упоминания о талежской школе ~ дорога у нас будет наверное. — Семенкович прислал Чехову копию заявления в земскую управу по поводу проведения шоссейной дороги от Лопасни до Мелихова. Копия не сохранилась. Он писал Чехову: «Дело, кажется, идет хорошо: что я собрал и что нашел нужным послать в земство, в дополнение к нашему прошению, — увидите из прилагаемого черновика моего заявления».
На земском собрании я буду. — «Земское собрание (уездное) будет, кажется, 29 октября — надо бы Вам на него приехать — поддержать наши вопли, а главное, парализовать Толоконникова и К°», — писал Семенкович.