32 
Он рассказывал ей, как следил за ее карьерой, как восхищался, как тревожился — правда, не слишком, потому что был всегда уверен в ее успехе, — а просто как коллега, артист, который тоже знает, что такое публика, от которой зависит твое будущее.
— Дороти, — сказал он, — когда вы уехали, я понял, что потерял. Я не должен был отпускать вас.
— Тогда я не приехала бы в Лондон, и не было бы этого успеха.
— Вы все равно добились бы его. Вы великая актриса. Но вам нужен кто-то, кто станет о вас заботиться. Как я был бы счастлив, если бы вы выбрали меня!
— За это время вы научились думать совсем по-другому.
— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Дороти. Разлука с вами помогла мне это понять.
— Не так разлука со мной, как мои двенадцать фунтов в неделю. И перспективы. Вот что заставило вас передумать, Георг Инчболд! Неужели вы считаете меня такой дурой?! Я прекрасно понимаю вас. И вот вам мой ответ: вам никогда не видать успеха на сцене, если вы не можете играть лучше, чем сейчас, передо мной! Тщеславный поклонник, который узнал, что в прошлом нищая провинциальная актриса стала богатой и знаменитой. И он ее умоляет стать его женой. Георг, вы глупец. Я никогда не выйду замуж за глупца, я скорее предпочту расчетливого, бесхарактерного интригана.
— Дороти!
— Занавес, — сказала она, — эта маленькая драма окончена. Отправляйтесь обратно в Йорк, Галль... или Лидс... где вы сейчас играете? Ваше предложение отклонено самым решительным образом.
Георг попытался протестовать, но она смеялась над ним, и поскольку он не торопился уходить, сама вышла из комнаты.
Она решила: когда Ричард в очередной раз попросит ее стать его женой, она согласится. Он не заставил себя долго ждать, и она приняла его предложение. Он сказал ей, что чувствует себя самым счастливым человеком в Лондоне. Он всегда будет любить ее, он готов посвятить ей всю свою жизнь, потому что знает: без театра она никогда не будет счастлива.
— Я хочу, чтобы моя мама первой узнала о нашем решении. Я уверена, что она будет очень рада.
— И после этого я скажу своему отцу. До тех пор, пока они не узнают, это должно оставаться тайной.
Они отправились на Генриетта-стрит, и когда Грейс узнала новость, она была вне себя от радости: теперь понятно, почему Дороти выгнала Георга Инчболда! И все это время она была влюблена в Ричарда Форда и держала это в секрете! Когда будет свадьба? Грейс предпочла бы, чтобы ее не очень откладывали.
— Я думаю, что после гастролей на Севере, — сказала Дороти.
— Так долго ждать!
— Господи, мама, разве это долго?
Ричард искренне сказал, что согласен с матерью Дороти и тоже считает, что не следует ждать так долго. Грейс принесла вино, и они выпили за будущее. Это был счастливый вечер.
Ричард покинул Генриетта-стрит в смятении: он любил Дороти, очень хотел жениться на ней, но боялся признаться отцу в том, что сделал предложение, и оно принято.
Его отец был богатым и честолюбивым человеком, и Ричарду было известно, какие надежды он связывает с удачной женитьбой сына. У Ричарда были прекрасные перспективы, ему предстояло занять место в адвокатуре, что с деньгами отца и его связями при дворе было не так уж сложно. Отец часто внушал ему, что первый шаг к достижению успеха — правильный выбор невесты. Было несколько богатых и влиятельных семейств, куда Ричард мог бы войти.
Ричард не был очень решительным человеком, он был предан Дороти, считал ее лучшей актрисой в мире, был счастлив видеть ее на сцене, общение с ней доставляло ему радость, и он страстно желал сделать ее своей женой. Если бы его отец не был столь честолюбив!
Однако теперь он сделал предложение, и оно принято. Он должен сказать об этом отцу. Он твердо обещал Дороти жениться на ней, и ничто, убеждал он себя, не заставит его нарушить данное слово. Дороти — единственная женщина в мире, которую он хотел бы видеть своей женой!
Когда в тот вечер Ричард обедал с отцом, было очень заметно, что он чем-то взволнован. Он плохо ел, нервно вертел в руке рюмку, то и дело пытался что-то сказать, но каждый раз замолкал.
Доктор Форд, однако, прекрасно догадывался, в чем дело. Шеридан рассказывал ему, что юный Ричард уже в течение нескольких месяцев не вылезает из театра и всегда сидит в одной из балконных лож, когда выступает Дороти Джордан. Шеридан не сомневался в том, что юноша питает нежные чувства к его маленькой актрисе, и это его не удивляло: она была очаровательна, умна, наделена чувством собственного достоинства. Шеридан только никак не мог понять, как до сих пор какой-нибудь герцог или граф, на худой конец — баронет, не утащил ее в какое-нибудь маленькое любовное гнездышко. Шеридан не сомневался, что, несмотря на свою любовь к миссис Фиц, принц Уэльский не обошел своим вниманием и Дороти. Однако эту малышку никак нельзя было назвать неразборчивой, она действительно очень добродетельная леди: после того неверного шага, стоившего ей появления на свет мисс Фанни, она сказала себе: «никогда в жизни». Шеридан склонялся к мысли, что она могла бы согласиться только на замужество.
32 
