Особенно,... 
85 
— Это очень трогательно, мой юный друг, мой… протеже, — сказал Маркворт. Фрэнсис вскинул на него удивленный взгляд. — Ах, ты опасаешься, что вместо тебя теперь Де'Уннеро стал моим ближайшим советником! — Фрэнсис понимал, что отец-настоятель нарочно уводит разговор в сторону, что его последние слова просто нелепы. И все же… — Де'Уннеро — епископ Де'Уннеро — всего лишь орудие. С его энергией, он как раз тот человек, который требуется для эксперимента в Палмарисе. Однако уж слишком он амбициозен, и это ему мешает. Мы с тобой, друг мой, смотрим несравненно шире, видим в целом картину мира и понимаем, какая слава ожидает церковь.
— Это я помог выбраться отсюда брату Браумину и остальным, — неожиданно выпалил Фрэнсис.
— Знаю, — спокойно ответил Маркворт.
— Я просто боялся…
— Знаю, — повторил Маркворт.
— Если бы произошла еще одна казнь, многим в ордене это не понравилось бы, — попытался объяснить Фрэнсис.
— Включая брата Фрэнсиса, — сказал отец-настоятель, и на этот раз голос его прозвучал холодно. Фрэнсиса просто в жар бросило, но он не нашелся что ответить. — И отца-настоятеля Маркворта. — Старик снова уселся рядом с Фрэнсисом. — Меня отнюдь не радует роль, навязанная мне судьбой. — Ошеломленный Фрэнсис вскинул на него взгляд. — Времена, когда пробудился демон, разразилась война, а теперь перед церковью открылись новые возможности, заставили меня с головой погрузиться в историю нашего ордена, изучить все, даже его темные стороны. Я вызывал к себе второстепенных демонов, чтобы больше знать и прежде всего удостовериться, что с Бестесбулзибаром действительно покончено.
— Я… Я видел книгу, — сказал Фрэнсис.
— Эту книгу Джоджонах собирался использовать во зло. — Похоже, Маркворта нисколько не взволновало последнее признание молодого монаха. — Да, это один из самых опасных томов, и я рад, что однажды смогу засунуть его в темный угол библиотеки, чтобы он никому не попал в руки. Хотя, наверное, лучше было бы вообще уничтожить его.
— Почему же не сделать этого?
— Тебе известны правила нашего ордена, — ответил Маркворт. — Если книга опасна, она должна быть уничтожена, за исключением одной-единственной копии. Ее мы должны сберечь как хранители знаний. Опасаться нечего. Очень скоро эта ужасная книга будет возвращена на место, и пройдут столетия, прежде чем кто-то снова воспользуется ею.
— Не понимаю, отец-настоятель. Зачем нам хранить ее? Что вы из нее узнали?
— Гораздо больше, чем ты можешь себе представить, — со вздохом ответил Маркворт. — К примеру, я начинаю понимать, что пробуждение демона — не просто превратность судьбы, но событие, спровоцированное кем-то из Санта-Мер-Абель. Джоджонах, скорее всего, вместе с Эвелином тайно работали с этой книгой и, может быть, даже случайно применили те заклинания, которые пробудили спящее чудовище. — Пораженный Фрэнсис едва не задохнулся от этого открытия. Демона дактиля пробудили монахи Санта-Мер-Абель? — Возможно, что сами по себе Джоджонах и Эвелин вовсе не были поборниками зла. Возможно, начинали они с самыми добрыми намерениями. Однако потом… Потом то, с чем они столкнулись, разъело их души или, по крайней мере, лишило ума. Впрочем, правду мы так никогда и не узнаем, да это и не столь важно. — Маркворт похлопал Фрэнсиса по колену и встал. — Что бы там на самом деле ни произошло, они ответственны за свои действиями конец обоих был предопределен. Пойми меня правильно. Я сочувствую нашим погибшим братьям, но не могу забыть, куда завели их гордость и глупость.
— А как же брат Браумин и остальные?
Маркворт усмехнулся.
— Стоит ли беспокоиться из-за таких пустяков, когда нам в руки вот-вот упадет все королевство? Они — заблудшие овцы; пусть себе гуляют на свободе, пока не наткнутся на голодного волка. Может, этим волком стану я, а может, епископ Де'Уннеро или даже кто-то, не имеющий отношения к церкви. Мне это безразлично. Мой взгляд прикован к Палмарису. И твой, брат Фрэнсис, должен быть устремлен туда же. По-видимому, вскоре мне предстоит путешествие, и ты будешь сопровождать меня. — Он подошел к двери, но, прежде чем уйти, подбросил Фрэнсису еще один лакомый кусок. — Моя свита будет состоять из одного магистра, и этим человеком станешь ты.
Фрэнсис долго сидел на постели, пытаясь переварить услышанное. Снова и снова прокручивал в уме слова Маркворта; казалось, они объясняли нахождение в его комнате ужасной книги и пентаграммы. Более того, сейчас отец-настоятель предстал перед ним совсем в ином ореоле; какой храбрый человек, просто стоик, принявший на свои плечи столь тяжкую ношу во благо церкви и, следовательно, всего мира. Да, такая борьба требует от человека всего — и в свете открывшихся обстоятельств Фрэнсису стало намного легче простить себе смерть Греди. Борьба со злом жизненно необходима; теологи и историки, оглядываясь на это время великих свершений, поймут и оценят их усилия, поскольку, несмотря на все мучительные личные трагедии, мир станет лучше.
85 
