Последние отзывы

  25  

– О чем?

– О нашем визите к Чарльзу и Сильвии, – сказал он терпеливо. – Возьмем мою машину.

Она хотела закричать на него: возьми лучше с собой свою будущую жену, но с усилием проглотила эти слова.

– У меня есть некоторые дела в Вестроу сегодня днем, – легко сымпровизировала она. – Будет лучше, если мы встретимся там.

– Пожалуй. – Он тоже поднялся и, обойдя стол, подошел к ней. – Надеюсь, ты не забудешь или тебя не задержат какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Потому что, Джо, мне будет очень неприятно.

– Если я нарушу твои правила? – Она продолжала говорить ровным тоном. – Тебе придется дать мне список, Габриель, чтобы я не делала промахов.

Он сверкнул глазами.

– Ты… моя маленькая гипсовая святая.

– Гипсовая святая? – воскликнула она, уязвленная. – Глупо так кого-нибудь называть.

– Разве ты не ею хотела быть? – теперь в темно-желтых глазах не было веселья. – В безопасности в своей маленькой нише, невосприимчивая к грехам плоти, недосягаемая и нетронутая? Потому что ты никогда не хотела быть женщиной, Джоанна. – Он сделал паузу. – Или просто тебе так отвратительно быть моей женщиной?

Его слова впились в нее как ножи, но она непринужденно пожала плечами.

– А нельзя ли просто согласиться с тем, что мы несовместимы, и забыть об этом?

Он медленно покачал головой.

– Ты один из моих провалов в жизни, Джо. А я не люблю терять.

Ее сердце колотилось как бешеное. Его глаза, цвета расплавленного золота, обжигали ее тело. Она подняла подбородок.

– Не провал, Габриель. Просто ошибка, из которой мы оба можем сделать выводы.

– Или вернуться к исходной точке и действовать без ошибок.

Одна рука обвилась вокруг нее, и Джоанна оказалась притянутой к Габриелю. Другая поднялась, чтобы освободить ее волосы от эластичной ленты. Она услышала его хриплый голос:

– Отбрось свое ханжество, Джо. Хоть раз в жизни поцелуй меня так, как будто ты хочешь этого. Как будто ты хочешь меня.

Его рот был так близко – на расстоянии крылышка бабочки, – а его рука гладила шею под водопадом волос мягко, дразняще, вызывая глубокую пульсирующую дрожь по всему телу… Он прошептал:

– Поцелуй меня…

Это было бы так легко, подумала она с тоской, – уступить его напору. Позволить нахлынувшему желанию унести ее. Прижав губы к его губам, смягчить боль и беду прошедших несчастливых лет. И пусть будет что будет. О Господи, как губительно, фатально легко.

Она вырвалась и отступила на шаг назад. От греха подальше. И сказала сквозь зубы:

– Это не игра, Габриель, и я не пешка. Ты не любишь проигрывать. Я не люблю, когда меня используют. Шах и мат.

Она повернулась и вышла из комнаты, потом проследовала через холл и вверх по лестнице, не оглядываясь и не колеблясь, несмотря на обжигающие слезы, которые наполовину ослепили ее. Слезы, которые она не осмеливалась показать ему. Слезы, которые она не может выплакать, потому что это признак непозволительной слабости.

И она признала с болезненной решительностью, что ей понадобится вся ее сила – чтобы выжить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Моя дорогая, какой кошмар! – Объятие Сильвии было теплым, взгляд, который она устремила на Джоанну, – проницательным. – Я с трудом могу поверить в это.

– Я тоже, – ответила Джоанна сдавленным голосом. – Я все еще оглядываюсь, ожидая, что он вот-вот войдет…

Конечно. – Сильвия подвела ее к удобному дивану, обитому ситцем, и села рядом, сжав ее руки в своих, – Если бы только мы были здесь! Хотя что мы могли сделать? – Она помолчала. – Теперь Габриель вернулся. – Ее слова замерли в тишине.

Джоанна прикусила губу.

– Да. Ты слышала об условиях завещания Лайонела?

Сильвия кивнула.

– Габриель рассказал мне, когда мы утром говорили по телефону. В это нельзя поверить.

Джоанна сглотнула.

– Он… он очень сердится, правда?

– Неудивительно, – сказала Сильвия саркастически. – Сначала его силой заставили вступить в этот нелепый брак, хотя каждому было понятно, что из него ничего не получится. Можно было надеяться, что это отучит Лайонела от привычки вмешиваться в чужую жизнь. И вот им опять манипулируют.

– Но это не обязательно, – возразила Джоанна решительно. – Я сказала ему, что откажусь от завещания. Уеду куда-нибудь, начну новую жизнь. Но он не позволяет.

– Конечно, нет. Чем бы ни руководствовался Лайонел, он все же обеспечил твое будущее, и Габриель не позволит тебе отказаться от всего. – Она покачала головой. – Эти Верны – мужчины до мозга костей, дорогая. В них чрезмерны гордость, упрямство и чувство чести, особенно если дело касается людей, зависящих от них.

  25