229 
— Чтобы вы знали об этом и, если чума вдруг проникнет к вам в долину, могли исцелиться, — ответила Пони.
Госпожа Дасслеронд задумалась, затем кивнула.
— Полагаю, мы напрасно осудили твое появление здесь, — призналась она. — Прими нашу благодарность за принесенное тобой известие. Если понадобится, мы вспомним твои слова.
— Но я нуждаюсь в вашей помощи, — без обиняков продолжала Пони. — Уже в ближайшие дни в Барбакан устремятся люди. Они отправятся туда десятками, сотнями. Пока поступит помощь от короля Дануба и абеликанских монахов, путь паломников будет сопряжен со многими опасностями. В первую очередь с угрозой нападения гоблинов и угрозой голода.
— И что ты ожидаешь от народа тол’алфар? — спросила Дасслеронд, голос которой вновь зазвучал жестко.
— Я ничего не ожидаю, — ответила Пони. — Я прошу, чтобы вы на некоторое время предоставили нам помощь. Эльфы могли бы значительно помочь людям в пути. Ваш народ мог бы отгонять гоблинов и оставлять на дороге пропитание. При этом эльфам вовсе не нужно соприкасаться с людьми. Вы могли бы…
— Довольно! — прервала ее госпожа Дасслеронд. — Мне понятен ход твоих мыслей.
— Моя просьба будет услышана?
Госпожа Дасслеронд не пошевелилась.
— Уходи отсюда, Джилсепони, — велела она.
Пони хотела было возразить, но внезапно ощутила знакомое состояние: ее тело вновь разъединялось с духом, возвращаясь в комнатку над трактиром. Духовные глаза Пони видели, что госпожа Дасслеронд скрылась за завесой тумана. Пони хотелось броситься следом и потребовать ответа. Но она знала: если она это сделает, изумруд госпожи Дасслеронд снова вернет ее телесную оболочку, и тогда эльфы ее убьют.
На следующее утро, когда Смотритель и Дейнси прибыли в Дундалис, они увидели, что весь город готовится к путешествию на север. Дейнси встретили громкими, радостными возгласами.
— Тебе придется вновь отправиться в Барбакан, чтобы отвести туда людей, — сказала Пони, подойдя к Смотрителю.
У Дейнси от радости засияли глаза.
— Конечно. Смотритель и мы с Роджером.
Пони отрицательно покачала головой.
— Мне без тебя никак, — сказала она. — Мы должны отправиться в Палмарис, а может, и дальше, чтобы рассказать людям о чуде исцеления и убедить их совершить паломничество в Барбакан.
— Что ж, поедем на юг, — сказал Роджер.
— Нет, Роджер, ты отправишься на север.
Парень попытался возразить, но был сражен простым доводом Пони.
— Ты ведь еще не вошел в завет с Эвелином, — напомнила она.
— Я не хочу расставаться с Дейнси, — заявил он, бросая нежные взгляды на жену.
— Вы обязательно будете вместе, — пообещала Пони, — но не сейчас.
Она взяла Дейнси за руку и буквально силой оттащила от Роджера.
— Ты поедешь на Грейстоуне, а я — на Даре.
— Вы уезжаете? — взвился Роджер. — Прямо сейчас? Она только вернулась, надо хотя бы отдохнуть с дороги. Мы еще даже…
— Пока мы ждем, каждую минуту кто-то умирает от чумы, — сказала Пони. — Разве ты сам не знаешь? И, зная это, ты по-прежнему будешь настаивать, чтобы мы задержались в Дундалисе?
Роджер умоляюще взглянул на Пони, затем — нежно и с любовью — на Дейнси, после чего вздохнул и поцеловал жену.
— Тогда счастливой и быстрой вам с Пони дороги на юг, — сказал он.
— Не с Пони, — воскликнула Джилсепони.
Слова вырвались у нее неожиданно. Роджер и Дейнси удивленно переглянулись. Может, Пони передумала и Дейнси придется ехать на юг одной, а она сама вновь отправится в Барбакан? Пони посмотрела на них твердым и решительным взглядом.
— С Джилсепони, — объявила она. — Пони — это женщина, тихо жившая в Дундалисе. На юг я отправляюсь как Джилсепони.
Роджер задумался над ее словами, потом утвердительно кивнул.
— Тогда легкой вам дороги, Дейнси и Джилсепони, и быстрых коней, — сказал он. — Отправляйтесь не мешкая.
Через несколько минут они обе покинули Дундалис.
— Говорил я тебе, что она найдет свое сердце, — напомнил Роджеру Смотритель, когда они смотрели вслед быстро удалявшимся всадницам.
— Опять спасает мир, — довольно язвительно заметил раздосадованный Роджер.
— В ней снова горит огонь, — засмеялся кентавр. — Теперь она готова идти и сражаться рядом с Браумином против чумы. И против герцога, если не захочет слушать, а то и против самого короля. Помнишь, как она ехала по Палмарису, когда этот дурень Маркворт совсем встал ей поперек горла? — все так же смеясь, спросил Смотритель.
229 
