45 
Когда Корделия положила трубку, слезы текли по ее щекам.
Как она тосковала по матери и по родному дому! Ах, какие они все-таки разные с Александром люди! В настоящий момент, например, ей непонятно было, какой шаг мог привести ее к беде.
– Ты так нервничала, когда разговаривала с матерью, – нарушил он молчание. – Я сразу понял, что это она звонит…
– Да. У нее сейчас медовый месяц. Но мама выбрала минутку, чтобы поговорить со мной. – Корделия помолчала немного и многозначительно добавила:
– Я должна одеться.
– Послушай, мы с тобой не занимались ничем скверным и неправильным. Ведь ты не школьница. У тебя есть право поступать так, как ты считаешь нужным. Мне кажется, что после разговора с матерью, ты чувствуешь себя в чем-то виноватой.
Она резко оборвала его:
– Моя мать никогда и ни в чем меня не обвиняет. К тому же я сама прекрасно знаю, как нужно вести себя. И… отношения с мужчиной, который может стать моим женихом, а потом и мужем, должны развиваться совсем не так.
– Ну, извини, тебе самой решать, – откликнулся обескураженный Арчибальд-Александр.
– Я знаю. Поэтому сейчас пойду к себе в комнату и оденусь.
Ступая босыми ногами по ступеням деревянной лестницы, Корделия чувствовала на себе взгляд мужчины. Она знала, что расплачется, стоит лишь войти в спальню. Разве ей отношения с Александром нужны были только на неделю? А что он мог предложить еще, кроме краткосрочного совместного отдыха?
Корделия оглянулась на него через плечо.
Александр мгновенно отвернулся и стал разглядывать поленья в камине. Интересно, о чем он думал, когда смотрел ей вслед?
7
После того как Арчибальд-Александр сделал сандвичи и открыл банки со сладостями, купленные в супермаркете, он подошел к двери спальни и осторожно постучал.
Корделия открыла и с милой улыбкой сказала:
– Прошу прощения за то, что случилось между нами несколько минут назад. Я была излишне резка.
Она выглядела смущенной. Ее волосы почти высохли и смотрелись замечательно. Надетая навыпуск рубашка Александра сидела свободно, соблазнительно оттопыриваясь на груди. Джинсы, оказавшиеся тремя размерами больше, она затянула ремнем и подвернула…
Желание обладать леди Корделией вновь охватило Арчибальда-Александра, но он справился с собой и спокойно произнес:
– Я подумал, что ты уложила свои вещи и готова к отъезду.
– В общем, да… – пробормотала смущенно она.
Все еще стараясь понять характер своей гостьи, Арчибальд-Александр не выдержал и осведомился:
– Корделия, может быть, хоть раз в жизни ты сделаешь то, что тебе хочется, а не то, что положено?
Ее синие глаза широко распахнулись и пристально посмотрели на него.
– Александр, – выдохнула девушка, – я хотела бы делать то, что мне хочется, но долг превыше всего. Надо ехать, ты ведь обещал выполнять мои желания.
Ее желания… А его желание обладать ею так и останется неосуществленным? Да что в конце концов происходит? И раненое плечо разнылось.
– Я приготовил ланч, – с мрачным видом сообщил Александр, – неплохо было бы нам вместе перекусить. Или я совсем тебе не подхожу, даже как сосед по обеденному столу? – И, заметив, как ее губы дрогнули, договорил более ласково: – Дождь, кстати, кончился… Я думал, что после ланча мы возьмем Бенджамина и прогуляемся в «Дом под дубами».
– Ты действительно хочешь, чтобы мы пошли туда вместе? – тихо спросила Корделия.
– Конечно. И думаю, тебе понравится компания ребятишек.
Закусив нижнюю губу, она на мгновение задумалась.
– Хорошо. Только я переоденусь.
– Зачем тебе переодеваться? Ты замечательно выглядишь. Да и кто там нас ждет? Дети!
Корделия посмотрела на Александра и с грустью отметила про себя, что хоть джинсы и черная рубашка сидели на его великолепной мужской фигуре ладно, в его глазах читалась какая-то детская наивность и беспомощность.
Ланч прошел в тишине. Конечно, Александр нет-нет да и поглядывал на Корделию. Та перехватывала его вожделенные взгляды, но всякий раз ловила себя на мысли, что ей хочется быть для него чем-то большим, нежели просто женщиной на ночь.
Пока они ехали в «Дом под дубами», Бенджамин сидел на коленях у Корделии.
– Жаль, но мне кажется, я навсегда потеряю Бенджамина, уехав из этих мест, – проговорила она с грустью. – Он такой смешной и ласковый.
– Я тоже уже привык к этому славному псу. Но пусть он пока поживет в «Доме под дубами». Мерилин очень любит детей и животных.
45 
