Последние отзывы

  35  

– В гостиницу мы не заедем? – спросил он.

Пуштун объехал двух верблюдов, мирно шагавших в темноте.

– Нет, это нам не по пути.

* * *

Биргитта нахмурила брови, когда официант принес ей счет. 800 афгани за пять порций «Джи энд Би». Если учесть, что за доллар давали 80 афгани, это было целое состояние, которое она не имела ни малейшего желания тратить. Было уже десять часов, а Малко все не шел. Полковник Пильц ждал ее уже целый час.

Она встала, вышла из «Бамиан Бара», подошла к столику администратора и попросила листок бумаги и конверт.

«Я буду в „Двадцать пятом часе“. Жду тебя там. Отсюда я должна уже уйти».

Она подписала, положила листок в конверт, заклеила его и отдала сидевшему там афганцу. Затем, не заходя в бар, решительным шагом прошла в глубину вестибюля и быстро спустилась по лестнице в цокольный этаж. Она хорошо знала здесь все входы и выходы. Пройдя по коридору, она прошла в темный танцевальный зал и вышла через боковую дверь.

Когда она была уже вне видимости портье, то бросилась бежать по крутой дорожке, ведущей на улицу. Полковник Пильц будет вне себя от ярости. Лишь бы ей удалось поймать такси.

* * *

На улицах Джелалабада было пустынно. Лишь несколько человек суетились вокруг трех грузовиков, отправляющихся в Кабул, который находился в 185 километрах. Афганцы любят ездить ночью. Якуб вел машину медленно и уверенно. Находясь в полусонном состоянии, Малко смотрел, как они проезжают мимо темных домов. Он ужасно устал, и все тело его задеревенело. В ущельях реки Кабул «тойота» тащилась со скоростью тридцать километров в час.

Якуб резко повернул, чтобы не наехать на верблюда, спавшего на обочине, что окончательно разбудило Малко.

– Далеко еще?

– Час на машине и потом пешком по тропинке, – ответил Якуб.

Большие темные круги под глазами пуштунов делали их еще более рельефными. Они тоже не спали уже вторую ночь. И Малко стало стыдно за свою усталость.

На заднем сиденье пятеро наемников, тесно прижавшись друг к другу, спали сном праведников.

* * *

Полковник Пильц сидел за самым дальним столиком ресторана «Двадцать пятый час», и Биргитта сначала подумала, что его здесь нет. Когда он ее увидел, то помахал ей рукой. Обычно он так не делал. Вся запыхавшись, молодая женщина буквально упала на стул и поцеловала его.

Из предосторожности она велела водителю такси, в которое она села на одной из улиц у «Интерконтиненталя», высадить ее напротив Голубой мечети. Оттуда она шла пешком. Курт Пильц страшно не любил, когда она опаздывала. Однажды за это он даже отхлестал ее по щекам при посторонних людях. Но в этот вечер он, казалось, пребывал в отличном настроении. Он взял руку Биргитты и поцеловал ее.

– Ничего, ничего. Главное, что ты пришла.

У Биргитты отлегло от души. Образ Малко неотступно стоял перед ее глазами. Но филиппинский оркестр начал играть, и это сразу освободило ее мозг от всяких мыслей. Ее глаза заблестели, и она прошептала на ухо полковнику:

– Могу я потанцевать?

– Конечно, можешь.

Она быстро встала и начала в одиночку исполнять танец «джерк», выбрасывая руки вверх, извиваясь всем телом, прыгая в такт музыке на своих длинных ногах, прикрытых лишь коротенькими шортами. Чем больше она танцевала, тем сильнее ей хотелось заняться любовью. Но не с полковником. Из этого она сделала вывод, что в настоящее время была влюблена только в Малко.

Немного успокоившись, она вернулась на свое место. Курт Пильц уже заказал свой неизменный бифштекс по-китайски с красной жидкостью, которую афганцы упорно называли вином... Она заказала себе порцию пива «хейнекен».

* * *

– Ты хочешь покурить?

Уже полчаса желание курить гашиш грызло мозг Биргитты. Но она не осмеливалась об этом сказать. Ее длинные пальцы спазматически сжимались, и она непрерывно то снимала, то снова одевала кольца.

Вопрос полковника застал ее врасплох. В зале «Двадцать пятого часа» они остались одни. Оркестр уже целый час как перестал играть, и музыканты усиленно поедали остатки блюд китайской кухни.

Биргитта напрягла всю свою волю.

– Сегодня вечером, пожалуй, нет, – сказала она. – Сегодня я хотела бы заняться с тобой любовью.

Сказала она это, думая о другом мужчине. Но это было не обязательно уточнять. Полковник положил руку ей на бедро и сжал своими сухими пальцами ее гладкую кожу. В его единственном глазу загорелся веселый огонек.

– Нет, нет, – стал он настаивать. – Я не хочу лишать тебя этого удовольствия. Поехали ко мне. У тебя есть с собой гашиш?

  35