35 
— Старший инспектор спросил, — объяснил Кристине Рамирес, — по какой причине женщина, которая хотела служить Богу, пошла служить в полицию Кадиса, а теперь мечтает работать в отделе по расследованию убийств.
Кристина сделала вид, что не замечает сарказма в его словах:
— Я наивно полагала когда-то, что делать добро, приносить пользу можно если не служа Богу, то служа людям. Однако десять лет на улицах Кадиса показали мне, в чем истинная причина Зла, и я пришла к вам.
Фалькон хотел сию же минуту объявить, что принимает ее в отдел, но Рамирес продолжал расспрашивать:
— Почему вы отказались от своего призвания?
— Я встретила мужчину, инспектор. Забеременела, мы поженились, и у нас двое детей.
— Именно в таком порядке? — уточнил Рамирес, и Феррера кивнула, не отводя карих глаз от его лица.
К тому же падший ангел! Христова невеста нашла себе более земное призвание. Фалькон утвердился в своем решении. Перевод из полиции Кадиса оказался делом затяжным, зато за несколько дней работы Кристины в отделе Хавьер убедился, что сделал правильный выбор. Даже Рамирес теперь приглашал Ферреру на чашечку кофе. Впрочем, раньше он вряд ли бы был так внимателен к скромнице Кристине — лишь после того, как дочь Рамиреса заболела неизвестной болезнью, тот понял, что ищет скорее духовной пищи, а не плотских радостей, за которыми обычно охотился среди судейских секретарш, кокеток в барах и продавщиц. Фалькон подозревал, он и проститутками порой не брезговал…
Феррера вела машину. Они молча ехали к Санта-Кларе. Фалькону нравилось, что Феррера не страдает столь свойственной андалузцам говорливостью. Он умышленно заставлял себя не сосредоточиваться на предстоящем деле. Если позволить мыслям медленно блуждать по кругу, можно неожиданно выйти к неординарным идеям. Насколько кризис меняет мужчин, — рассуждал он сам с собой. Рамирес пошел в церковь. Фалькона туда никогда не тянуло. В церкви он чувствовал себя обманутым. Фалькон предпочитал идти к реке, как сеньор Вега. Однако стоит признать, ее течение не всегда навевает здравые решения. Река тянет к себе, предлагая самый простой выход из положения, и тогда приходится отступать и бежать домой — утешаться стаканчиком виски.
Они подъехали к дому Веги. Фалькон с помощью пульта открыл въездные ворота. В доме все еще работали кондиционеры. Он показал Феррере места преступления, провел по дому и саду к хибарке Сергея. По пути он рассказал про обе жертвы.
Они вернулись в дом и просмотрели полицейские фотографии. Фалькон поведал, что сообщили соседи о странном умонастроении сеньора Веги, но не сделал никаких выводов о возможном убийстве или самоубийстве. Он хотел, чтобы Феррера взглянула на события с женской точки зрения, обдумала поступки Лусии Веги, представила себя на ее месте и воспроизвела ее действия.
Фалькон прошел в кабинет Веги и сел за стол под постером с корридой. Ноутбук изъяли и увезли в лабораторию. На столе остался только телефон и чуть заметный контур ноутбука. Он просмотрел список номеров в памяти телефона. Номера офиса, прямой телефон Васкеса, а также Крагмэнов и Консуэло. Возле последнего номера фамилия не значилась. Фалькон взял трубку и набрал его.
— Да… здравствуй, Василий, — по-русски произнес мужской голос с заминкой: человек явно ожидал звонка от кого-то другого.
— Ваш номер выпал в нашей грандиозной лотерее! — воскликнул Фалькон. — Рад сообщить, что вы с женой выиграли приз. Просто назовите свое имя и адрес, и я расскажу, где забрать ваш чудесный приз.
— Вы кто? — спросил мужчина. По-испански он говорил с чудовищным акцентом.
— Пожалуйста, сначала скажите ваше имя и адрес.
Трубку прикрыли рукой. На том конце звучали приглушенные голоса.
— Что за приз?
— Имя и…
— Назовите приз, — грубо сказал мужчина.
— Часы для вас и вашей…
— У меня есть часы, — рявкнул он и бросил трубку.
Фалькон пометил в блокноте: спросить Васкеса об этом номере телефона. В ящиках стола не нашлось ничего необычного. «Хеклер» забрали для проверки. Он открыл шкафы ключами, найденными днем раньше. Фалькон перебирал папки со счетами телефонной и страховой компаний, с документами из банка. Папки упирались во что-то, стоящее позади них, — это оказались переплетенный в кожу ежедневник с отрывными листами и записная книжка.
Личный ежедневник. Минимум записей. В графе «время» по большей части просто стояли кресты; все встречи были преимущественно ночными. Фалькон долистал до шестого января, там тоже нашлись отметки. Первая дневная встреча назначена в марте с «доктором А.». В июне были пометки о приемах у доктора А. и одной встрече с доктором Д. В адресном разделе Фалькон нашел фамилии нескольких врачей — Альвареса, Диего и Родригеса. Он пролистал ежедневник и понял, что доктор Р. был последним врачом, который видел Вегу. Фалькон позвонил и уговорился побеседовать с ним в полдень.
35 
