33 
Он отвез Кармен и мальчиков в квартиру сеньора Кабелло, донес багаж. Они вошли подобно странникам. Сеньор Кабелло неподвижно сидел в кресле-качалке. При виде внуков его лицо исказилось, губы задрожали. Марио брыкался и боролся, не желая отрываться от тети. Переса уже не было. Фалькон и Феррера вышли. На разгромленную семью нахлынуло тягостное чувство неотвратимой беды.
Полицейские спустились в лифте и молча доехали до центра города, где Фалькон высадил Кристину. Она захлопнула дверь и пошла назад, к перекрестку. Фалькон тронулся и объехал Новую площадь. Он свернул направо, на улицу Мендес Нуньес и притормозил у «Эль Корте Инглес». Когда он выехал с площади Магдалины и приготовился свернуть на улицу Байлен, зазвонил мобильный.
— Не хочу показаться идиоткой в первую же неделю службы, — раздался голос Кристины Ферреры. — Но, по-моему, за вами следят. Синий «сеат-кордоба» через две машины от вас. Я записала номера.
— Передай их в управление и попроси перезвонить мне, — сказал он. — Я проверю.
Уже стемнело, но цвета еще можно было различить. Фалькон заметил «сеат» в зеркало заднего вида. Он проехал мимо магазина плитки перед своим домом, свернул на короткую дорожку и встал между апельсиновыми деревьями. Вышел. Синий «сеат» остановился прямо перед ним. Создавалось впечатление, что внутри машины много людей. Фалькон шагнул по направлению к «сеату»; автомобиль тут же тронулся и неторопливо, без всякий суеты уехал. Фалькон даже успел разглядеть номера, прежде чем он свернул налево за отелем «Лондрес».
Из управления позвонили ему на сотовый. Дежурный сказал, что номера, переданные Кристиной Феррерой, не соответствуют синему «сеату-кордоба». Фалькон велел сообщить номера в дорожную полицию. Если повезет, машину задержат.
Он открыл ворота, загнал машину и запер их. Ему было тяжко. По телу ползли мурашки. Он стоял в патио, оглядывался и прислушивался, словно в доме могли быть грабители. Слышался отдаленный шум машин. Фалькон пошел в кухню. Энкарнасьон, его экономка, оставила в холодильнике немного тушеной рыбы. Фалькон сварил рис, разогрел рыбу и выпил бокал холодного белого вина. Он ел, глядя в странном ожидании на дверь.
После еды он сделал то, чего не позволял себе давно. Взял бутылку виски, стакан со льдом и направился в кабинет. Установил серый шезлонг из мягкой кожи, принесенный из другой комнаты, и улегся в него, пристроив на груди стакан с доброй порцией виски. Фалькона вымотали события прошедшего дня, но он знал: уснуть удастся еще нескоро. К питью виски он подошел методичней, чем к любому из своих расследований. К концу третьего стакана он тщательно обдумал новое детство Марио и трудную жизнь Себастьяна Ортеги с отцом-знаменитостью. Теперь настала очередь Инес. Но Фалькону повезло. Организм не привык к таким дозам алкоголя, и он тихо уснул, прислонившись щекой к мягкой серой коже шезлонга.
7
Четверг, 25 июля 2002 года
За ночь жара не отступила. Когда в половине восьмого утра Фалькон приехал в управление, температура на улице поднялась уже до тридцати шести градусов и воздух был удушающим, как старый режим. Фалькон задохнулся, пройдя всего-то несколько шагов от машины до офиса. Голова с похмелья была тяжелая, перед глазами мелькали странные вспышки света.
Он удивился, увидев, что за одним из столов в общем кабинете уже работает инспектор Рамирес. Когда-то Фалькон получил должность, которую Рамирес считал по праву своей, и с тех пор сомневался, что они смогут стать друзьями. Но в последние четыре месяца, снова приступив к службе, Фалькон начал лучше ладить с заместителем. Дело в том, что, пока он был отстранен от работы (после событий пятнадцатимесячной давности Хавьер надолго впал в глубокую депрессию), Рамирес узурпировал руководящую должность, но очень скоро понял, что терпеть не может руководить и командовать. Да еще нести ответственность за других! Нет, характеру Рамиреса претило подобное напряжение. Он, честно говоря, и сам понимал: нет у него творческой жилки, необходимой для проведения любого расследования. К тому же нрав у него был вспыльчивый. В январе Фалькон начал понемногу работать. К марту его вновь назначили старшим инспектором, и Рамирес первый это приветствовал. Напряжение внутри следственной группы спало. Фалькон и Рамирес даже обращаться друг к другу стали неофициально.
— Боже мой! — удивился Рамирес. — Что с тобой случилось?
33 
