118 
— Я хочу войти и поговорить с вами. Я стою прямо у дверей квартиры. Впустите меня?
— Полагаю, с вами там какой-нибудь спецназ?
— Нет, я один.
— На улице очень тихо.
— Ее расчистили для общей безопасности, только и всего, — сказал Фалькон. — Марти, мы не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал.
— Люди уже пострадали, — отрезал тот.
— Я понимаю…
— Нет, не понимаете. Я не о душевных переживаниях говорю. Люди на самом деле пострадали… физически. — В голосе Марти теперь слышались нотки гнева. — Мы сами решим этот вопрос. Нам не нужны посредники.
— Я здесь не как посредник.
— Тогда вы, должно быть, пришли посмотреть, как рушатся человеческие жизни.
— Нет, я, конечно, пришел не за этим, — сказал Фалькон. — Я просто пришел вас выслушать.
— Недаром я говорил Мэдди, что у нас в Америке копов вроде вас не делают, — усмехнулся Марти. — Нашим нравятся другие — с квадратной головой и узенькими лбами. Они не различают цветов или оттенков, только черное или белое.
— Полицейским приходится вмешиваться в жизнь людей исключительно в кризисные моменты, — объяснил Фалькон. — Иногда они вынуждены что-то упрощать, заставлять себя не видеть оттенков. Я пытаюсь этого не делать, вот и все. Сейчас я позвоню в дверь и хочу, чтобы вы меня впустили.
— Ладно, инспектор, можете войти. Мне нужен беспристрастный слушатель. Но предупреждаю заранее: здесь вы только подвергнете себя опасности. На итог не повлияете. Он уже предрешен. Судьба продиктовала его некоторое время назад.
— Я понимаю, — сказал Фалькон и сразу нажал на звонок, не давая Крагмэну времени передумать.
Дверь открыл Кальдерон. Он сильно вспотел от страха, его била дрожь. У него были ввалившиеся, умоляющие глаза уличного попрошайки. За ним со свирепым лицом стояла Мэдди Крагмэн, а позади нее — Марти с пистолетом, приставленным к затылку Кальдерона.
— Входите, старший инспектор. Закройте дверь, поверните защелку на два оборота и накиньте цепочку.
Крагмэн был спокоен. Он заставил парочку лечь на пол в холле, заложив руки за голову. Когда Фалькон закончил возиться с замками, Крагмэн обшарил его, попросил задрать брюки до колен, а потом разрешил Кальдерону и Мэдди встать и пройти в гостиную. Маделайн двигалась довольно лениво, как будто все это ее не касалось. Так, скучная семейная встреча, на которой она вынуждена присутствовать.
— Я сяду здесь, — сказал Фалькон, выбирая кресло подле раздвижных дверей, чтобы Гарсия хорошо его видел.
— Почему бы вам не присоединиться к нам в первом ряду? — спросила Мэдди, садясь рядом с Кальдероном на диван.
— Так в самый раз, — перебил ее Марти.
— Марти, как вы попали в квартиру? — спросил Фалькон.
— Любовники собирались выбраться поужинать…
— Мы не любовники! — раздраженно бросила Мэдди.
— …а я поджидал их снаружи.
— Он считает, что мы любовники! — с возмущением произнесла Мэдди, пытаясь внушить Фалькону абсурдность самой этой мысли.
— Тогда кто вы, черт побери? — спросил по-английски Марти. — Какого черта делаете в этой квартире, в этой одежде, собираясь на чертов ужин, если вы не любовники?
— Марти, ваша жена ответит на все вопросы, — сказал Фалькон. — Но люди нервничают, когда у них перед носом размахивают пистолетом. Начинают злиться, защищаться…
— Или, мать их так, молчат как рыбы! — откликнулся Марти, качнув стволом в сторону Кальдерона.
— Вы обвиняете его в том, что он любовник вашей жены. Вероятно, он считает, что в такой ситуации лучше помалкивать.
— Я чую его страх.
— Пистолет заряжен.
— Если делаешь то, что делает он, нужно быть к этому готовым.
— Не знаю, Марти, с чего ты так взвился, — вмешалась Мэдди. — С того самого дня, как Эстебан появился в нашем доме, ты знал, что, как и все остальные мужчины, он хотел затащить меня в постель. И ты знал, что мне это не нужно. Он не в моем вкусе.
— Мэдди, я знаю тебя. Знаю ход твоих мыслей, не забывай об этом. Сейчас игра на публику ни к чему. Эти двое не смогут тебе помочь… даже если поверят твоим словам.
— Марти, да что с тобой случилось? — спросила Мэдди, и на ее лице читалась поистине глубокая озабоченность. — Ведь раньше ты таким не был!
— Не был, пока не встретил тебя, — ответил он, яростно сверкая глазами.
— Теперь вы видите, в чем моя беда, — сказала Мэдди, оборачиваясь к Фалькону. — Как можно с этим жить? А я живу так все время, и мне нужен какой-то отдых. Это слишком давит. Вот я и встречалась с Эстебаном. Он обаятельный. Он мне льстит…
118 
