107 
Мистер Кингхейзел, очевидно, выступал в качестве обвинителя по им же самим сфабрикованному делу. Встав со своего места, он начал описывать, что именно обнаружил, когда поднялся на борт шхуны, известной как «Катипо», прибывшей в порт Сиднея семнадцатого ноября прошлого года. А обнаружил он центнер плотно упакованного виргинского табака, дюжину бочек виски и дюжину же бочек бренди.
При этих словах в зале раздались громкие возгласы одобрения, и судебный исполнитель вынужден был призвать присутствующих к порядку.
Кингхейзел продолжал. Он вынужден был признаться, что, к сожалению, забыл прихватить с собой все необходимые документы, чтобы выписать квитанцию об уплате таможенных сборов, которые, как предполагалось, Райан Фаррел должен был заплатить, и ему пришлось грести назад к берегу. Однако, когда он вернулся на шхуну, что заняло совсем немного времени, табак и спиртное словно растворились в воздухе.
— Обвинение сфабриковано! — выкрикнул Шарки.
— Тишина!
Судья дождался, пока шум в зале стихнет, а потом произнес неожиданно твердым голосом:
— А почему вы ждали так долго, прежде чем выдвинуть обвинение против Райана Фаррела, мистер Кингхейзел? Когда это случилось? Так, сегодня одиннадцатое мая… Стало быть, с момента прибытия в Сидней шхуны подсудимого прошло почти шесть месяцев. Так почему же вы не потребовали его ареста раньше?
— Я не мог, милорд.
— И почему же, позвольте спросить?
— Потому что, когда я вновь отправился на берег за полицией, капитан Фаррел поднял якорь и уплыл…
На этот раз в зале раздался смех.
— …и не появлялся в Сиднее до своего последнего визита — весьма опрометчивый поступок, должен заметить. — Повернувшись к скамье подсудимых, Кингхейзел самодовольно ухмыльнулся, но Райан не обратил на него никакого внимания.
Судья Роупер сложил пальцы домиком.
— Итак, вы не выдвинули обвинение в связи с тем, что подсудимый, как вы изволили выразиться, уплыл. Верно?
— Совершенно верно, милорд.
— Хм… Мистер Кингхейзел, как вы думаете, что сталось с контрабандным грузом, который вы якобы обнаружили на шхуне Райана Фаррела в ноябре прошлого года?
— Куда он делся, когда я вернулся на берег?
— Да.
— Думаю, рядом со шхуной находилась шлюпка, которая и забрала груз.
— А не мог капитан просто выбросить груз за борт, пока вы… э… ездили за своими бумагами, — спросил судья Роупер, — и таким образом решить проблему? Я имею в виду оплату таможенной пошлины. А если так, то вы ошибочно обвинили капитана Фаррела, и он находится в суде за то, чего не совершал.
— Две дюжины бочек, милорд, — напомнил Кингхейзел. — Вы бы пожертвовали таким количеством спиртного?
— Нет. Полагаю, что не пожертвовал бы.
В зале вновь раздался смех.
— Я настаиваю на обвинении, — сказал Кингхейзел. — Я собственными глазами видел табак и бочки. Однако, когда я вернулся на судно, они исчезли. У меня есть все причины полагать, что капитан сгрузил их, а потом довольно прибыльно продал, не уплатив таможенных сборов. Именно поэтому я потребовал его ареста. — Кингхейзел сел на место, продолжая ухмыляться.
Китти почувствовала слева от себя какое-то движение — Пьер забирался на скамью.
— Это обвинение сфабриковано! — выкрикнул он на французском. — Мсье Кингхейзел — дерьмо собачье!..
— Уберите этого француза из моего суда! — рявкнул судья, раздраженно колотя молотком по столу. — Конвой!
Но Пьер оказался проворнее. Он спрыгнул с лавки и, сопровождаемый гиканьем и смехом, пробежал по проходу к двери и спрятался за ней, но так, чтобы видеть происходящее в зале.
Китти поморщилась. Заседание грозило превратиться в балаган.
Судья Роупер вздохнул и указал на Клемента Прентиса, на лице которого застыло страдальческое выражение.
— Мистер Прентис, что вы можете сказать в защиту своего клиента?
Клемент Прентис поднялся со своего места, пошарил в документах, лежавших на столе, и откашлялся.
— Милорд, сегодня в этих священных стенах правосудия и в вашем уважаемом присутствии моим намерением и личной привилегией является…
— Короче, — прорычал судья.
Пристыженный, мистер Прентис вцепился в мантию. Сидящий на скамье подсудимых Райан прошептал что-то конвоиру, и тот подошел к адвокату.
Сидящие в зале притихли: похоже, предстояло весьма интересное отступление от привычного порядка судебного заседания.
107 
