Особенно,... 
79 
— Так, — произнес Чедвик. — Но они все-таки были там в одно и то же время?
— Да. В тот раз. Линда зависала тут, а Рик заселился в какой-то гостинице в городе. Все пытался подцепить какую-то цыпочку, но в конце концов остался один.
— Зачем он сюда приезжал?
— Приезжал посмотреть что-то в Бримли-Глен, для фестиваля. Я его немного знал, несколько лет назад, когда жил в Лондоне. Мы с ним вроде как старые товарищи. Так что, оказавшись в наших краях, он заскочил ко мне.
Чедвик мысленно припрятал всю эту информацию для следующей беседы с Риком Хейсом, который, как выяснялось, даже больший лжец, чем казалось вначале.
— Вы говорите, Линда не бывала у вас с июля?
— Так и есть.
— Вы ее после этого видели?
— Нет.
— Вы были в Бримли?
— Конечно. Рик нам выбил бесплатные билеты.
— Где вы были в воскресенье ночью, между часом и часом двадцатью?
— Вы думаете, я помню?
— Только что начали выступать «Лед Зеппелин», если это освежит вашу память.
— А, ну да. Я всю их программу просидел на одном и том же месте. Мы были посередине, довольно близко к сцене. Пришли в пятницу пораньше и забили хорошие места.
— Кто с вами был?
Ноукс кивнул в сторону гостиной:
— Вот Джули была, и еще другие из нашего дома. Всего пятеро.
— Мне нужны имена.
— Да пожалуйста. Там были я, Джули, Мартин, Роб и Кэти.
— Прошу вас, с фамилиями, сэр, — вмешался сержант Эндерби.
Ноукс смерил его сострадательным взглядом и назвал фамилии.
— Кто-нибудь из них сейчас дома? — осведомился Чедвик.
— Только Джули.
— Мы пришлем к вам кого-нибудь, чтобы снять показания с остальных. А теперь о Линде. Она жила у вас, пока шел фестиваль?
— Нет. Она знает, что она у нас желанная гостья и может к нам приходить когда захочет, приятель. Ей незачем просить разрешения, можно просто явиться. Но она останавливалась не у нас. Может, ночевала в палатке, или прямо на поле, или еще где-нибудь. Может, она приехала вместе с кем-то. Может, у них была машина. Не знаю, приятель. Я знаю только, что меня это бесит.
— Сохраняйте спокойствие, мистер Ноукс. Попробуйте дышать глубже. Я слышал, этот метод творит чудеса.
Ноукс зыркнул на него:
— Вы злитесь.
— Ничуть.
— Это очень печально.
— Что именно? Что Линду убили или что вас допрашивают?
Ноукс провел кончиком пальца по крупинкам соли, рассыпанным на клеенке, и ответил:
— И то и другое, приятель. Так охренительно тяжело. Вы так на нас насели, но вы, знаете, зарулили совсем не в ту сторону. Мы творим любовь, а не убийства.
Его ноющий голос начинал действовать Чедвику на нервы.
— Расскажите мне о Линде.
— Что вам о ней рассказать?
— Когда вы впервые встретились?
— Пару лет назад. Вскорости после того, как я сюда переселился. В шестьдесят седьмом. В мае, в июне, где-то так.
— Вы переехали сюда из Лондона?
— Да. Я там жил до начала шестьдесят седьмого. Повидал, какие там творятся дела, и решил сам попробовать тут устроить что-то в этом роде. Времена были самые вдохновляющие: великая музыка, поэтические чтения, световые шоу, всякие хеппенинги. В воздухе пахло революцией, приятель.
— Вернемся к Линде. Как вы познакомились?
— В городе, в магазине пластинок. Мы оба рылись в секции фолка и разговорились. Она была такая одинокая. Я хочу сказать, она менялась, но сама этого не осознавала, пыталась себя найти, но не знала, что со всем этим делать. Как гусеница, которая превращается в бабочку. Понимаете, о чем я?
— И вы помогли ей найти себя?
— Время от времени я приглашал ее в наши края. Давал ей книги — Лири, Гурджиева, Алана Уоттса. [18] Играл для нее. Мы много разговаривали.
— Вы с ней спали?
— Нет-нет. Она была на седьмом месяце.
— Употребляла наркотики?
— Ни в коем случае.
— Сколько она здесь пробыла?
— Не очень долго. После того как родила, она тут какое-то время пожила, месяц-другой, зимой шестьдесят седьмого, а потом, в начале шестьдесят восьмого, уехала в Лондон. Ну а после этого она тут зависала, когда приезжала в гости в наши края.
— Чем она занималась?
— В каком смысле?
— Профессия? Заработок? У нее была работа?
— А, вся эта чушь собачья… Ну, когда я ее в первый раз встретил, у нее ничего такого не было, конечно. Она тогда еще жила с родичами. А потом — ребенок… Кстати, она делала очень красивую бижутерию, но вряд ли много на этом выручала. Обычно просто дарила. И еще одежду. Она все могла починить, умела сшить рубашку из любых клочков. Она и модой увлекалась, делала кое-какие собственные модели.
79 
