37 
Закрыв глаза, он уткнулся носом в ложбинку между грудями и глубоко вдохнул, не переставая ласкать Натали своим языком. Прикосновение к ее телу мгновенно воскресило в нем воспоминания об их последней близости. Оказывается, он помнил все изгибы тела женщины и мог узнать ее даже с закрытыми глазами. Она обладала властью над ним, и Антонио мог лишь надеяться, что она об этом не подозревает.
Держать себя в руках становилось труднее с каждой минутой. Должно быть, он обманывал себя, воображая, что у него все под контролем. О каком контроле может идти речь, если мысли путаются, а голова кружится от желания обладать ею?!
Антонио спустил бретельки платья Натали и прижался ртом к твердому соску, лаская другой пальцами. Женшина вздрогнула. Прерывистый вздох сорвался с ее губ, и в невнятном шепоте Антонио расслышал свое имя.
Ее руки скользили по его телу, и страсть Антонио росла с каждым новым прикосновением. Он понял, что долго сдерживать себя не сможет. Он лег на кровать и положил Натали на себя. Изгибы их тел идеально дополняли друг друга.
Одна его рука забралась под подол платья, нащупав узенькую полоску трусиков. Удерживая Натали другой рукой, Антонио перекатился и оказался на ней.
— Тебе обязательно нужно быть наверху?
— Ты сильная женщина. Мне это нравится, но я хочу, чтобы ты не забывала, что я все же сильнее, — улыбнулся Антонио.
Так оно и было, но, кроме этого, ему было важно доказать себе, что он — хозяин своих чувств и Натали, которая так щедро дарила ему себя, не завладела им полностью.
Антонио сдернул с себя рубашку и снял брюки. Так же быстро он освободил Натали от платья. Но когда он ухватился за крошечные трусики, она произнесла:
— Стоп.
Антонио посмотрел на нее.
— Я не хочу, чтобы ты порвал трусики. Они мне нравятся, — объяснила она и сама сняла их.
— Я не собирался ничего рвать, — фыркнул от смеха Антонио и снова потянулся к любимой.
Но Натали опять его остановила.
— Не хочешь посмотреть, как на мне выглядит твое неглиже? — спросила она. — Кстати, как ты догадался, что я люблю вещи именно этого дизайнера?
— По твоему бюстгальтеру, который был на тебе в первый твой приезд в Милан.
— Тогда ты просто необыкновенный. Ни за что бы не подумала, что мужчины могут замечать такие вещи.
— Ты же сама только что сказала, что я необыкновенный. Покупая его, я представлял в нем тебя.
Натали встала с постели и включила свет. Заложив руки за голову, Антонио пожирал глазами ее фигуру. Накинув прозрачную сорочку, она встала перед ним, поворачиваясь кругом.
Как он и ожидал, на ней сорочка выглядела еще красивее и элегантнее, чем в магазине. Это зрелище его необыкновенно возбудило.
— Иди ко мне, — хрипло сказал Антонио, и Натали улыбнулась про себя, радуясь, что обладает над ним такой властью.
Она подошла вплотную к кровати. Антонио приподнялся на локте и запустил руку под сорочку, лаская ее ягодицы. По телу женщины пробежала сладкая дрожь.
Антонио поднялся с кровати и встал за спиной Натали. Он накрыл руками ее грудь, дразня соски пальцами и осыпая ее шею поцелуями.
Натали закрыла глаза, отдаваясь во власть ощущений, которые дарили ей его ласки. Очень скоро тело ее было словно охвачено огнем, а сама она чувствовала себя пленницей своей страсти и этого мужчины.
— Возьми меня, — учащенно дыша, прошептала она срывающимся голосом.
— Я все ждал, когда ты меня об этом попросишь, — прохрипел Антонио, отрывая ее от пола.
Натали обхватила его руками за плечи и свела ноги за его спиной. Ее тело было так напряжено, что требовало немедленного освобождения.
Почувствовав ее горячее влажное тепло, Антонио понял, что прелюдия закончилась. Из горла Натали вырвался громкий стон, который слился с неразборчивым восклицанием Антонио. Они словно потонули в океане наслаждения.
Секс с Антонио, несомненно, самый великолепный в ее жизни, сонно подумала Натали. Но главным было не это, а ощущение, которое возникло у нее, когда она лежала в постели, прижавшись к Антонио. Ощущение того, что все правильно, что все так и должно быть — вот они лежат вместе на одной кровати, в то время как ими постепенно овладевает сон.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Следующие две недели были одними из самых напряженных в жизни Антонио, но он чувствовал себя так, словно прежде все время спал и только сейчас проснулся. Он устал, мотаясь из Милана в Париж и обратно, но это была приятная усталость.
37 
