Особенно,... 
47 
— Это значит, что ты один все придумал?
— Да. Именно так, — ответил он, не отводя глаз.
Значит, Ричард был прав. Абсолютно прав, когда обвинял не Стивена, а Сета. Остальную часть истории она додумала сама. Это был лишь плод ее собственных рассуждений. Ты хотела переложить ответственность на кого-то другого, тем самым придумав оправдание для Сета. Если бы в этой истории был замешан и его брат, Сет не был бы единственным виновником.
Она сделала глубокий вдох, приготовившись сказать ему что-нибудь язвительное, но вместо этого задала самый глупый вопрос из тех, что могла бы вообще придумать:
— Почему ты не рассказал мне?
— До сегодняшнего дня ты и не спрашивала меня об этом, — ответил Сет изменившимся голосом.
— Звучит так, словно я приставала к каждому, кто мог бы знать об этих танцовщицах на мальчишнике.
— Никки, перестань! Я позаботился о тебе.
— Ничего себе забота! — возмутилась девушка. — Почему ты сразу не признался в содеянном? Это лицемерие, Сет.
— Ты бы вышла за Торпа замуж, если бы знала, что он не нанимал этих девушек?
— Я никогда и не думала, что он сделал это сам.
— Тогда какая разница, кто оплатил заказ?
Никки закусила губу, пытаясь внести ясность в собственные мысли. Как бы то ни было, эти девушки пришли на мальчишник. И все дело в том, что Торпу это понравилось. Вот причина того, что она не вышла за него замуж. Но этот факт отнюдь не освобождал Сета от ответственности и не делал его действия такими уж кристально чистыми.
— Разница в том, Сет, что это была грязная шутка.
— Ничего подобного. Да, я обеспечил соблазн. Но ведь это Торп не устоял перед ним.
— Мы оба имеем право согласиться с этим или нет. Но в любом случае я хочу знать, почему ты так поступил? Ты ведь даже не был на мальчишнике.
— А ты думаешь, мне очень хотелось посмотреть, как Торп развлекается?
— Тогда почему ты сделал это? Из-за простого любопытства? Или это было для тебя чем-то вроде дешевого развлечения?
— Ну, я бы, конечно, не сказал, что это так уж дешево... — Он заметил, как блеснули ее глаза, и поспешил добавить: — Прости, Никки. Мне не следовало этого говорить.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду. Кто дал тебе право играть чужими жизнями!..
— Я не заставлял Торпа делать что-либо. Не понимаю, почему тебя так вывело из себя то, что...
— Не смей говорить, что это меня не касается!
— И не собирался. Я хотел сказать: то, что давно прошло. Ты сама сказала, что уже забыла об этой истории и не хочешь больше обсуждать Торпа и вспоминать о нем.
— Это было в тот момент, когда я думала, что мы говорим только обо мне. До того, как я узнала, что ты тоже имеешь отношение к этим событиям. — Она прикрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, которые уже подступали. — Для тебя это была лишь шутка, так ведь? Вроде тех, что ты рассказываешь за кружкой пива своим друзьям. «Посмотрим, можно ли превратить Торпа в свинью». Может, вы еще и поспорили? На то, сколько времени он продержится?
— Успокойся, Никки. Ты расстроена... — он потянулся, чтобы взять ее руку.
— Тебе, конечно, лучше знать, как я сейчас себя чувствую. — Она резко отступила от него. — Если увидишь Нейла, скажи, чтобы поймал такси до отеля и прислал счет мне.
Какая же я дура! Я не допускала даже самой маленькой возможности, что Сет замешан в этой истории. Даже несмотря на всех его блондиночек, которых он так любит!
Никки выбежала из дома. Она оставила в уборной Эмили Купер свой пиджак. Ее так трясло, что она никак не могла завести машину. Но больше всего на свете ей хотелось сейчас поскорее убраться из Рокхерста.
Было бы просто ужасно, если бы Сет вышел вслед за ней и застал ее в слезах. Но если бы он вообще не попытался ничего сделать, было бы еще хуже.
Она проехала ярко освещенный музей изобразительных искусств, станцию «Юнион», где всегда горели яркие рекламные щиты, небольшую копию статуи Свободы. Наконец остановилась на площади, откуда открывался великолепный вид. В ее глазах, полных слез, отражались огни ночного города.
Все встало на свои места. После двух лет бесконечного самокопания, сотен разных догадок, она в конце концов поняла, почему они с Торпом так и не оказались перед алтарем.
Но если быть честной, не расторгнутая помолвка угнетала ее сейчас больше всего. Какими бы правдивыми ни были его извинения, на мальчишнике Торп показал свое истинное лицо. Она приняла верное решение, то, о котором не пожалеет никогда. Лучше уж немного пострадать, чем потом разочароваться.
47 
