Особенно,... 
6 
— Сержант Вьянелло, — позвал Брунетти. Один из них вышел из строя и подошел к нему.
— Возьмите двух своих людей, перенесите его на катер и отвезите на кладбище.
Пока все это делалось, Брунетти снова принялся рассматривать фасад базилики, скользя глазами по взметнувшимся вверх шпилям. Его взгляд переместился по кампо к статуе Коллеони, возможного свидетеля преступления.
Подошел Вьянелло и стал позади.
— Я велел отвезти его на кладбище, синьор. Будут еще приказания?
— Да. Здесь есть где-нибудь поблизости бар?
— Вон там, синьор, за статуей. Открывается в шесть.
— Хорошо. Мне нужно выпить кофе. — Пока они шли к бару, Брунетти на ходу отдавал приказания: — Нам понадобятся водолазы, человека два. Пусть они пошарят в воде там, где нашли тело. Я хочу, чтобы они поискали то, что могло послужить орудием убийства: нож с лезвием примерно три сантиметра шириной. Но может найтись и что-нибудь другое, даже кусок металла, так что пусть они ищут все, чем можно нанести такую рану. Инструменты и все такое.
— Да, синьор, — сказал Вьянелло, пытаясь на ходу записать все это в записную книжку.
— Во второй половине дня доктор Риццарди сообщит нам время смерти. Как только мы узнаем это, мне нужно встретиться с Бонсуаном.
— Это по поводу течений, синьор? — спросил Вьянелло, мгновенно все поняв.
— Да. И начинайте обзванивать гостиницы. Узнайте, не пропал ли кто-нибудь, в особенности американец. — Брунетти знал, что никто не любит этого — бесконечные звонки в гостиницы, полицейские списки которых занимают множество страниц. А после того, как обзвонят гостиницы, еще остаются пансионы и турбазы, и еще новые списки имен и номеров.
Привычное тепло бара подействовало успокаивающе, как и запах кофе и кондитерских изделий. Мужчина и женщина, стоявшие за стойкой, посмотрели на человека в форме, потом вернулись к своему разговору. Брунетти спросил эспрессо, Вьянелло — caffè corretto — черный кофе с граппой, виноградной водкой. Когда бармен поставил перед ними кофе, оба положили по два куска сахару и немного подержали в руках горячие чашки.
Вьянелло выпил кофе одним глотком, поставил чашку на прилавок и спросил:
— Будут еще указания, синьор?
— Узнайте, как в округе насчет торговли наркотиками. Кто этим занимается и где. Узнайте, нет ли кого, кто состоит на учете как задержанный за продажу наркотиков, за употребление, кражу и тому подобное. И еще выясните, где они обычно колются. Эти улочки, что упираются в канал, — где там по утрам находят шприцы?
— Вы думаете, это связано с наркотиками, синьор?
Брунетти допил кофе и кивнул бармену, чтобы тот принес ему вторую чашку. Вьянелло, не дожидаясь вопроса, отрицательно покачал головой.
— Не знаю. Возможно. Сначала проверим.
Вьянелло кивнул и записал все в свою записную книжку. Закончив, он сунул ее в нагрудный карман и вынул бумажник.
— Нет, нет, — возразил Брунетти. — Я заплачу. Возвращайтесь к лодке и вызовите водолазов. И пусть ваши люди поставят заграждения. Перекройте входы в канал, пока водолазы будут работать.
Вьянелло кивком поблагодарил за кофе и вышел. Сквозь запотевшие окна бара Брунетти видел, как через кампо течет поток людей. Он смотрел, как они спускаются с главного моста, который ведет к больнице, замечают полицию и расспрашивают стоящих вокруг, что случилось. Почти все останавливались, смотрели на полицейских, которые все еще толклись там, на полицейскую моторку, покачивающуюся у края канала. Потом, не увидев в этом ничего необычного, снова шли по своим делам. Старик, как заметил Брунетти, все еще стоял, прислонившись к чугунной ограде. Даже годы работы в полиции не помогли ему постичь, как люди могут так охотно располагаться рядом со смертью, что за жуткое очарование находят они в ней, особенно тогда, когда эта смерть, вот как сейчас, явилась результатом насилия. То была тайна, проникнуть в которую он так и не сумел.
Брунетти взял чашку кофе и быстро ее выпил.
— Сколько? — спросил он.
— Пять тысяч лир.
Он дал десять и ждал сдачи. Протянув ему сдачу, бармен спросил:
— Случилось что-нибудь плохое, синьор?
— Да, плохое, — ответил Брунетти. — Очень плохое.
Глава 2
Поскольку квестура находилась недалеко, Брунетти было легче пройти до работы пешком, чем возвращаться на полицейской моторке. Он прошел глухими улочками, миновал Евангелическую церковь и подошел к квестуре с правой стороны. Завидев его, человек в форме, стоявший у главного входа, открыл тяжелую застекленную дверь, и Брунетти стал подниматься по лестнице в свой кабинет на четвертый этаж, пройдя мимо очереди иностранцев, ждущих разрешения на проживание и работу. Очередь тянулась до середины вестибюля.
6 
