Последние отзывы

  66  

— Вернуться? Что ты такое говоришь, Эдора? — медленно произнес Квентин. — Давай-ка лучше расскажи по порядку все, что знаешь о моей сестре.

Эдора так и сделала, поначалу нерешительно, потом все более твердо и даже второпях.

— Она пыталась бежать, и ей бы это удалось, не поймай ее по дороге этот нормандец.

— Какой нормандец?

— Тот самый, что приехал сюда разыскивать госпожу де Луру, — пояснила служанка.

— Роланд из Монтвилля?

— Да… Кажется, так его и звали. С этим-то рыцарем и уехала мадемуазель Брижит.

— Ну да, это он, — сказал Квентин. — Ведь именно Роланд из Монтвилля привез вести о том, что я жив.

— Но нам сказали об этом лишь через неделю, а уж молодая госпожа вовсе ничего не узнала, я уверена, — быстро ответила Эдора и нетерпеливо добавила:

— Чего мне никак не понять, так это способа, которым ваша тетка надеялась сохранить все в тайне от… — вдруг служанка остановилась, выпучив глаза на хозяйских борзых. — Что это с вашими собаками, сударь? — в ужасе прошептала она.

Квентин поглядел на псов и увидел, что двое из них лежат, тщетно пытаясь подняться, а третий качается на подламывающихся ногах. Барон посмотрел на куски мяса, валявшиеся на полу рядом с собаками. Медленно, но ясно он осознал суть происшедшего и перевел тяжелый взгляд на разложенное перед ним щедрое угощение, приготовленное руками тетки.

— Ваши борзые что-то слишком странно выглядят, господин, — наконец произнесла Эдора дрожащим голосом.

— Похоже, я отравил собственных собак, — тихо сказал Квентин.

— Вы? Зачем?

— Я просто покормил их едой, приготовленной для меня, — мрачно ответил хозяин. — Видимо, к этому времени я уже должен был лежать бездыханным.

— Вы ели это? — воскликнула перепуганная Эдора.

— Ни кусочка. Только вино.

— Она… Она пыталась…

— Убить меня, — громко закончил Квентин. — Сестра моей матери. Моя родная тетка! Теперь-то ясно, почему Друода не призналась в своих преступлениях и не просила ее помиловать. Не подохни я после ужина, назавтра она снова попыталась бы меня отравить. Когда-нибудь я бы все-таки умер, так и не заподозрив ничего. Эдора, ты просто спасла меня, когда пришла сюда. Черт побери! Чего же она хотела добиться таким способом?

— Сударь, после отъезда госпожи Брижит и после вашей смерти разве не могла бы Друода претендовать на Луру? — предположила служанка.

Квентин вздохнул:

— Думаю, Арнульф отнесся бы к моей родственнице благосклонно. Сука! Господи Боже, где же теперь сестра? Если Друода пыталась покончить со мной, она точно так же могла убить и ее!

— Я так не думаю, господин. Мадемуазель уехала с нормандцем и, кажется, вполне благополучно.

— Но куда он отвез ее? — простонал Квентин. — Клянусь Богом, если Друода не скажет, где искать Брижит, я просто задушу ее собственными руками!

Совершенно протрезвев от ярости, он огромными шагами вышел из зала.

Глава 26

— Верни меня! Отпусти! — услышав этот страдальческий крик, Брижит мгновенно открыла глаза и повернулась к Роланду. Он беспокойно ворочался на широкой кровати и во сне разговаривал с кем-то или, скорее, умолял кого-то. — Верни же меня! — голова его металась по подушке, а сам он рвался из-под одеяла. Его тяжелая рука ударила Брижит по подбородку, и она, вскрикнув, села в постели и начала трясти Роланда за плечо:

— Проснись!

Глаза рыцаря открылись и встретились с ее встревоженным взглядом, и тогда девушка в сердцах сказала:

— Я достаточно терплю от тебя, когда ты бодрствуешь, Роланд. Так что это уж слишком.

— Черт побери, женщина, — раздраженно вздохнул он. — Чем ты недовольна на сей раз?

— Меня разбудили твои стоны, и потом ты меня ударил. Тебе снилось что-то очень неприятное?

— Этот сон всегда неприятен, потому что я ничего в нем не понимаю, — буркнул Роланд и погрузился в мрачные раздумья.

— Тебе он и раньше снился? — с удивлением спросила Брижит.

— Да. Он преследует меня всю сознательную жизнь, — рыцарь встряхнул головой. — Но ты сказала, что я кричал. А что именно?

— «Верни меня». В твоем голосе было столько отчаяния, Роланд.

Он снова вздохнул:

— В этом сне одни только лица: молодой человек и женщина. Я никак не могу их узнать, сколько ни всматриваюсь, а когда они исчезают, я ощущаю такую ужасную потерю, словно уходит все самое дорогое в моей жизни.

— Но ты не знаешь, что это?

  66