37 
Глядя на мужчину в шортах, Юмуру произнес:
— Фрэнк говорит, что полицейские ищут женщину, похожую на вас, которая была увезена неизвестными сегодня утром. Может быть, стоит сообщить им, что вы нашлись. Нам не обязательно говорить… ну… где вы находитесь.
Вопреки желанию спрятаться, стать незаметной, Джорджия выпрямила спину:
— Отлично. Вы правы, там должны знать… Хорошо бы вы поговорили с сержантом Картером, если застанете его. Скажите ему, что они обознались, и как только поняли это, отпустили меня.
— Хорошо. — Юмуру развернулся и приказал Фрэнку позвонить в полицейский участок. — Только не говори, где она сейчас.
Фрэнк кивнул головой и удалился.
— А теперь, — произнес Юмуру, вновь повернувшись к Джорджии и убирая с ее лица прядь волос, — пойдемте лечиться.
*
Джорджия понятия не имела, который час, когда вдруг очнулась от сна из-за сильной пульсирующей боли в пальце, доходившей до самого плеча. Со стоном Джорджия потянулась к тумбочке и взяла пачку ко дидрамола, которую ей оставил Юмуру. Он сказал, что одной-двух таблеток достаточно, и настоятельно советовал не принимать лишнего, даже если боль будет сильной, потому что это может вызвать тошноту. Джорджия проглотила две таблетки и откинулась на подушку в ожидании, когда они подействуют. Через некоторое время острая боль перешла в тупую, да и дыхание нормализовалось. Джорджия открыла глаза.
Комната была залита солнечным светом, и в открытое окно доносились хриплые крики попугаев. Над головой летала мясная муха. Еще трех мух Джорджия заметила на наружной стороне москитной сетки. Она полежала какое-то время, прислушиваясь к звукам просыпающегося буша и стараясь не думать о боли в безымянном пальце. В конце концов, это была уже не такая сильная боль, какую ей пришлось пережить, и слава небесам за Юмуру и его приятеля-хирурга из больницы Дугласа Мейсона в Налгарре, который вылез из постели посреди ночи, чтобы помочь ей.
Так как в лечебном центре не было квалифицированного анестезиолога, хирургу пришлось ограничиться местным обезболиванием. Он дал ей мидазолам, и Джорджия то теряла сознание, то вновь приходила в чувство, пока он обкалывал ей запястье, приводил в порядок и зашивал палец, одновременно беседуя с Юмуру об общих приятелях, кто на ком женился, кто с кем завел интрижку или серьезную связь, и тем самым внушая Джорджии приятное ощущение безопасности, естественное для нормальной жизни.
Хирург спросил, что случилось с ее пальцем, и Джорджия сказала, что сама виновата — работала в саду и была неосторожна с инструментами. Юмуру обратил на нее проницательный взгляд карих глаз, но ничего не сказал. Он напомнил ей Тома интеллигентным лицом и добротой, и ей захотелось заплакать.
Джорджия подняла руку и стала ее изучать. Свежая повязка покрывала рану на ладони и раненый палец так, что он не казался короче из-за отрезанного сустава.
Немного погодя она встала и направилась в душ, потом вернулась в постель. Джорджия опять заснула и проснулась, когда солнце уже стояло высоко в небе. Все тело у нее ныло от побоев Кожаного Пиджака, и она проглотила еще болеутоляющего, не думая о том, будет ее тошнить или не будет. Помимо здоровья ей нужно восстановить нечто иное. Очень медленно Джорджия оделась, замирая каждый раз, когда ей казалось, что она рискует задеть палец.
Юмуру позаботился о том, чтобы одежду постирали и выгладили, к тому же он положил рядом горсть мелочи, а на белье, там, где она не могла не заметить, две визитные карточки. Одна принадлежала Дэниелу, другая — Кожаному Пиджаку. Вторую она не глядя сунула в карман джинсов.
Собравшись, Джорджия подошла к окну. Она жадно вдыхала теплый утренний воздух. В высокой траве птицы охотились на насекомых.
Джорджия подумала о матери, связанной, избитой до крови, и у нее тотчас подогнулись колени и перехватило дыхание. Ей хотелось завыть, заплакать, что-нибудь разбить, но ведь так беде не поможешь. Надо оставаться сильной и не позволять себе поддаваться горю и ярости.
— Прости, мам, — сказала она. — Мне нельзя думать о том, каково тебе сейчас. Я должна делать вид, что с тобой все в порядке, или мне не удастся тебе помочь.
Джорджия задумалась о Кожаном Пиджаке и Костюме.
А пока твоя мать побудет у нас. Но не больше недели. У тебя семь дней, чтобы найти Ли Денхэма и Минцзюня, прежде чем мы отрубим ей пальцы на руках и ногах и оставим истекать кровью. Потом мы придем за тобой. И убьем. Медленно. Один сустав за раз.
37 
