45 
Лопоухий гигант решил держать курс на строящиеся пирамиды главного храма змеи, издавая короткие и частые вопли тревоги. Гуннар забросил поводья за плечо, как бурлацкие ремни, и прибавил ходу. Верблюд прикинулся мёртвым, а толку?
Слон пронёсся через бассейны из тёмного камня, в которых релаксировали жирные крокодилы. Отдавив рептилиям хвосты, взывая о помощи трубоподобным рёвом, он остановился перед самой большой пирамидой. Огляделся по сторонам. Так и есть, на горизонте постепенно увеличиваются две точки — скоро сын Одина будет здесь и не отступит! Слон затрубил так, что пирамиды вздрогнули…
Быстренько сбежалась сонная стража. Из пасти змеи возник нестареющий Ах-Тунг-Ах-Тунг. Злой, невыспавшийся и неудовлетворённый..
— Чёрный лотос вам в сансару! — злобно выругался он[33].— Что за, на хрен, шум? Кто впустил лопоухого? Не желаю его видеть, пока не вымолит прощения за сломанные носилки. Кого мне казнить за всю байду не к месту, а?!
Участники уличного беспорядка застыли. Из облака жёлтой пыли шаг за шагом вырастал силуэт широкоплечего мужчины. Он что-то тянул за собой, тяжёлое и пережевывающее на ходу…
— О чешуйчатый, только не Гуннар! — всплеснул руками служитель Сета и спрятался за дрожащее тело слона, у которого уже дёргался левый глаз и слезился правый. — Как это не кстати! Я совершенно не готов. Слишком много света, акустика дрянь! Убьёт и не врубится! Вязать его, стража!
Но стражников парализовало: байки лысых жрецов о великом, непобедимом и бесстрашном воине засели в их подсознании слишком глубоко.
Викинг отпустил поводья и побрёл к Ax-Тунгу. Слон вежливо открыл доступ и скрылся в полукилометре, хвалясь тушканчикам, что легко отделался, и закопался в песок.
— Мы приветствуем тебя, о великий Гуннар! — Верховный жрец свернулся калачиком и уткнулся носом в пыль.
— Ты ошибся, — Гуннар с улыбкой наклонился к самому ужасному человеку в Луксоре и окрестностях. — Я теперь не Гуннар, я Пламен Славянин!
— Да неужели? — робко откликнулся злодей, поднимая голову. — А в чём проблема?!
— Долгая история. Короче, хна есть?
* * *
Жреческая лирическая
Исполняется на мотивы песен Н. Расторгуева
- Поклоняемся силе египетской,
- Нас боятся аж в области Липецкой,
- А у каждого сердце безбрежное,
- И намеренья самые нежные.
- Снова сумерки над пирамидами,
- Наслаждаемся этими видами,
- Тихо спящими крокодилами
- И такими, как мы, сетофилами…
Припев:
- Кровожадный Сет —
- Лучше тебя нет,
- Но у Пламена речи пламенны,
- А в башке привет…
А теперь вот так:
- Плама позови, будет ночь любви,
- Собран уж букет,
- Кровожадный Сет,
- Нас благослови!
- Синий слон за барханами прячется —
- Ох уж эти слоновьи чудачества…
- Знаю, сбудется с Пламом свидание,
- А не сбудется — есть заклинание!
Владыка Чёрного Круга любил ухаживать за собой. Поэтому в подземелье пирамиды имелись помещения с мазями, благовониями, маслами, каменными бассейнами для приёма ванн, библиотеки глиняных табличек и папирусов по косметологии и даже секретные комнаты для общения с богами и богинями красоты.
Жрец, хитро улыбаясь, вёл долгожданного гостя в самое сердце этого мира.
— Обрати внимание, все наши проходы синие, как твои глаза. Это цвет вечности, неба и моря. Если у нас с тобой удачно завертится, мы обязательно поедем на море, будем купаться, загорать, нагишом, отдыхать от жертвоприношений. А здесь, пардон, полы каменные, местами есть мраморная плитка, можно застудить ноги и всё, что выше, поэтому рекомендую тапочки. Я тебе дам какие хочешь. У Херента есть а-бал-ден-ная пара, там такие вышитые орнаменты, я с них писаю…
— Чего ты… — тихо (больше для самого себя) уточнил викинг, но за поворотом его накрыло волной новой информации.
— Здесь налево, — Они свернули в другой синий коридор, стены которого от пола до уровня глаз украшали белые вставки иероглифов, образующих вертикальные ряды, — Значит, так, новичкам объясняю, левая стена моя, правая — Херента. Я пишу свои сообщения на левой, а он — на правой стене. Уловил? — Ровно подщипанная бровка жреца интеллектуально изогнулась.
45 
