Особенно,... 
31 
Молодой варвар расплылся в застенчивой улыбке. Его давно так не хвалили.
* * *
— Пошли в палатку, я тебе кое-что покажу, — хрипло дыша, предложил Гуннар[24].
— Кобель разнузданный! Одно на уме! — Белокурая Евгения ругалась, как белка Рататоск, живущая на Иггдрасиле, в период линьки. — Отдаться варвару?! По-твоему, я гулящая девка из «Пьяного верблюда»? Это на них можно взбираться мимоходом за пару монет! Щас, жди! И вообще, почему ты решил, что мне понравится такое чучело, как ты?
— Остынь! Меня посылают на задание, с которого можно и не вернуться. Я, конечно, не барон, это правда, но и ты не королева Франции. Ты провела много времени на палубе, по походке видно. Раз не шлюха и не рабыня, стало быть, служила пиратом Красного братства с острова Пахеро.
Белокурая умолкла и присмотрелась к собеседнику.
— Викинг Гуннар, — голос её смягчился, — даю слово, мы поговорим на эту тему, когда вернёшься от гулей, хорошо?
— Расцениваю это как обещание, Евгения.
— Я тебе обещала только поговорить! На большее губы не раскатывай.
— Мы явно нравимся друг другу, — резюмировал Гуннар, вскакивая на флегматичного Слейпнира. — Вернусь в ближайшее время. Гони всех! Помни обо мне. Я проверю…
Мгновением позже он мчался на верном верблюде вслед за вождём пустынного племени и его свитой. Евгения тайно поползла следом.
* * *
На границе Ливии с чёрными королевствами, в одном из которых родился и вырос Бонго Бо, в кольце оазисов, на высоком плато Атласских гор, скромно жили гули. В деревню вели извилистые тропы меж низких гор и высоких холмов. Мягкие мозоли дромадеров ступали осторожно и точно. Гибкие четырёхсуставные ноги хорошо держали равновесие. Люди на седельных подстилках погоняли животных палками по ушам. Гуннар к тому времени стал неплохим ездоком и прекрасно ладил со своим белошерстным Слейпниром.
…Жара Сахары отступила. На смену мёртвым оранжевым горам пришли горы, кудрявые от зелени, а вдали за туманом уже виднелись снежные вершины, пронзающие небо. Гуннар снова загрезил далёкой Скандинавией: в его мыслях белая пена лизала чёрную землю, а сквозь холодный ветер шумел прибой. Вместе с тем воспоминания о родине отнюдь не мешали ему наслаждаться жизнью вдалеке от неё. Норвегия, её долины и пастбища давно поделены, жить там молодому мужчине, потерявшему близких, было бы трудно, а грабить чужие земли по-любому веселее…
Путешествуя по Африке, Гуннар разучил общие фразы местных диалектов, пополняя словарный запас при любой возможности. Знание обретаешь в пути, говорят мудрецы.
— Сколько дорог ведёт на плато твоего племени?
— Две, синеглазый человек, — ответил вождь гулей Муарим эль-Бекир. — Оба перевала охраняются.
— Значит, незаметно пройти нельзя?
Вождь кивнул.
— Есть такие страшные твари, северный человек, которых даже Иргал-Заг не увидит. Они превращаются во что угодно, исчезают когда и где захотят, появляются в любом месте.
— Иргал-Заг? Я слышал, его почитают лишь дикие пикты.
— Иргал-Заг — древний и могучий. Очень древний и очень могучий. Гули поднялись на плато много веков назад, спасаясь от жрецов Ахерона, чернокнижников из Питона и Бухары. И когда твои предки уничтожили империю зла, мы остались здесь под покровительством Иргал-Зага, пока нас не нашли ливийские сборщики налогов, против которых Иргал-Заг оказался бессилен. Они очень сильны своими цифрами…
— Вы знаете эту историю про Ахерон? Мне рассказывал её Порн, про святого Скелоса и про преподобного Стингера. Ваш народ знает эти имена?
— Нет.
— Так, значит, ливийские сборщики налогов и есть те ужасные твари, познавшие магию перевоплощения и перемещения в пространстве?
— Нет! Ты всё напутал!
— Ладно, остынь. Я думаю, тот, кто пытается истребить твой народ, живёт рядом с вами.
— Возможно. На плато водятся львы, барсы, гепарды. Но мы знаем их повадки. В Запретном ущелье, недалеко от Огненной пещеры, живёт семейство огромных саблезубых тигров. Реликты, остались ещё с ледникового периода…
— Ух ты!
— Древние животные, самого старого зовут Диего, им приносятся жертвы. Даже львы их боятся. Сейчас саблезубых осталось не больше трёх-четырёх.
— Так мало?
— Они перестали плодиться после того, как мы скормили им отряд убитых нами свирепых сборщиков податей. Видимо, то ещё мясо… Теперь саблезубые совсем не покидают ущелье.
31 
