Особенно,... 
92 
— Олухов везде сколько угодно,— буркнул в ответ его товарищ.— Видно, ей на роду написано быть с другим олухом, а не с этим.
Но прежде чем они успели подойти и занять удобную позицию, Мышку и Олуха вместе с остальными посетителями втянуло в какие-то боковые узкие дверцы.
— За ними! — прошипел Фанес, в котором вдруг пробудился охотничий инстинкт.
— Ваши билетики, пожалуйста! — Вход загородил безукоризненно вежливый, но зато впечатляюще огромный господин, одетый в том же мрачном готическом стиле, что и убранство самого костёла.— Вы хотели бы подняться на башню?
Фанес скользнул взглядом по скромной колорадке[9], почти полностью скрытой под его чёрным одеянием ксёндза.
— Мм... два. Кхм, вот именно, два билета, пожалуйста.
— Очень остроумно. Осторожней на ступеньках,— сказал билетёр, разглядывая необычный костюм Эроса и его высоченные каблуки.
* * *
Узкая кирпичная лестница обвивалась вокруг центра башни как обезумевший червяк. Если б она вела вниз, то Эрос вполне мог бы себе представить, что спускается в какой-нибудь из кругов ада — может, как раз тот, где коварные демоны велят грешникам целую вечность развлекаться на каруселях, бочках смеха и тому подобных адских устройствах.
— Ради Зевса, сколько тут этажей? — пропыхтел он.
— Один,— ответил идущий сзади Фанес.— Зато высокий.
В конце концов они дошли до огромного, слабо освещённого помещения, дальний конец которого тонул во мраке. Эрос остановился и с удивлением пригляделся к солидным серым выпуклостям, покрывавшим весь пол и пробуждавшим отдалённые ассоциации со стадом спящих слонов.
— А это что такое?
— Готические «хрустальные» своды шестнадцатого века,— сообщил Фанес с явным превосходством.— Вид сверху. У меня было нечто подобное в одном святилище.
Эрос злобно фыркнул.
— Я не привык лазить по чердакам своих святилищ! И отдай этот путеводитель. Думаешь, я не видел, как ты его украдкой читаешь, умник?
Но это был ещё не конец мучений бога любви. Выше находилось ещё одно помещение со ступеньками — на сей раз из бетона и железа. Тут было светлее, свет сочился сквозь огромные арочные окна, защищённые кружевными решётками. Посередине стояли солидные леса, поддерживавшие два огромных колокола. Фанес, преодолевая ступени, посмотрел на них с одобрением. Он любил колокола, хотя тутошние не могли, разумеется, равняться ни с его любимцем, девяностотонным Мингунем из Бирмы, ни даже с Биг-Беном.
— Не слишком нарядные и небольшие, но миленькие,— милостиво оценил он.
В этот момент миленький колокол начал бить. Эрос вцепился в плечо Фанеса, точно перепуганная белка — всеми десятью ногтями.
— Т-т-т-титаны! Ат-т-такуют!
От неожиданности Фанес споткнулся и вынужден был схватиться за перила. Глубокий бас колокола накапливался в углах помещения, пронизывал мышцы, кости, вибрировал в пазухах носа и зубах, казалось, он даже мысли заглушал. Путь к бегству был только одни — вверх, поскольку за плечами неудачливых богов уже собрался довольно значительный хвост жаждавшей впечатлений туристской саранчи.
Наконец они достигли вершины башни и входа на обозревательную площадку.
— Ну тут и сквозняк, как на вокзале,— буркнул Эрос, стараясь пригладить свои локоны, разлохмаченные сильным ветром.
— Вон они,— прошептал Фанес, украдкой показывая на влюблённую пару, стоявшую рядом с ограждением. Как и положено влюблённым, они больше обращали внимание друг на друга, нежели на прекрасную панораму Старого города, простиравшуюся внизу. Олух как раз заботливо окутывал Мышку курткой, оберегая её от сквозняка.
— Идём, только осторожно.
— Как тут красиво, дорогой,— защебетал Эрос, входя в роль пресыщенной куколки, отмечающей очередные пункты в путеводителе Паскаля. Оскалив жемчужные зубки, он небрежно стал перемещаться к краю площадки, где весело развевались соломенные пряди Мышки. За ним двигался неискренне улыбающийся Фанес, он держал руку в кармане, точно гангстер, стискивающий в потной ладони пистолет.
* * *
Эрос в очередной раз пришёл к выводу, что Фанес переживает какой-то кризис. Слишком уж серьёзно он отно-сился к делу. Работа работой, конечно, но из всего следует, по мере возможности, извлекать какое-нибудь удовольствие. Между тем бедолага мучился, как обслуживающий персонал водопровода в Тартаре,— кретинки, они ж только через четыре года сообразили, что этот номер с черпанием воды ситом был всего лишь шуткой. Вот и Фанес вошёл в мученический режим и застрял в нём по самое «не могу». Эроса же, наоборот, несмотря на его жалобы, ситуация только забавляла. В итоге всё свелось к внепрограммному осмотру Гданьска. Сейчас, например, можно при случае полюбоваться очаровательными пейзажиками — старинные узкие улочки, красные покатые крыши домиков, позеленевшие медные крыши соборных башенок, ратуша с четырьмя циферблатами и курантами...
92 
