104 
Но прежде чем он успел облечь свою мысль в слова, она исчезла, вспугнутая резким криком девушки: — Выше! Выше, а то тебя достанет!!! И он стал подниматься выше и выше, сражаясь с ветром и убегая от волны, которая легко могла раздавить его на бетонной стене, как паучка. Наконец Пётр добрался до вершины. Ноги у него кровоточили. Задыхаясь, он встал на краю между стихиями разбушевавшейся воды и земли, не сводя глаз с невероятного зрелища, разворачивавшегося перед ним. Корабль-призрак размером с «Титаника», казалось, находился уже на расстоянии вытянутой руки. Потрескавшийся купол надстройки медленно и величественно колебался всего на несколько метров ниже вершины утёса. Наконец волна разбилась о берег, так что земля под ногами задрожала, точно её ударили огромным молотом. Замшелый корпус тихо и с достоинством рассыпался, как детская игрушка. И глубина поглотила его, точно этот корабль никогда и не существовал.
Пётр уселся на краю утёса, свесив босые ноги. Он бы сплюнул вниз, если б во рту осталась хоть капля влаги. Цунами отступало. Он терпеливо ждал, пока полоска пляжа не стала такой же, как была раньше, с той только разницей, что теперь на границе земли и моря лежало множество огромных спиралевидных раковин. Даже с такого расстояния было видно, что это, по сути, окаменелости. Он вспомнил название. Аммониты... Самые небольшие экземпляры не меньше метра. Отлив продолжался. Обнажалось дно, чёрное и мерцающее, а на нём покоились кости морского чудовища. И Пётр уже не понимал, смотрит ли он на землю или, может, на небо антиподов,, видит ли останки левиафана или расколотые шпангоуты корабля, так обманчиво похожие на рёбра кита.
Ни Алиса, ни карминное порождение Петровой фантазии больше его не торопили. Он неторопливо обулся, завязал шнурки и только после этого принялся разглядывать высший «уровень». Внимание наблюдателя прежде всего привлекала гора, неожиданно вздымающаяся посреди почти совсем плоской равнины. Гора — или, скорее, титаническое строение, а может, лучше было бы назвать это творение скульптурой? Чудовищный купол окружали лепившиеся к нему меньшие купола, спиралью поднимающиеся кверху и производившие впечатление перевёрнутых вверх дном мисочек,— это были крыши меньших зданий. Пётр, прикрыв глаза ладонью, различал новые элементы: белые колонны портиков, аркады, лестницы, мосты и красочные пятна росписей или мозаик, контуры которых размывались расстоянием. Всё вместе составляло поразительный город-статую. Именно так, поскольку вершину основного купола увенчивала огромная женская фигура, изображённая от бёдер вверх, что производило впечатление, будто весь город — это её юбка-кринолин. Окна, порталы, террасы и балкончики доходили ей до самой груди — ни дать ни взять украшенное кружевами платье. Дополняли сюрреалистическое произведение архитектуры волосы фигуры, уложенные в искусную причёску.
— Там, кажется, живут какие-то люди,— произнёс Пётр, увидев развевающиеся на ветру флажки.
— Обитают,— поправила Алиса, как будто это слово имело особое значение.
— Идём?
— Можно,— согласилась она, а кот уже бегом пустился в путь по тропинке, вытоптанной на равнине. Вокруг лежала жёлтая каменистая пустыня с торчащими повсюду странными геологическими творениями, напоминавшими каменные грибы. Почти идентичные, низкие, не выше колен. С плоских верхушек некоторых возносились струйки дыма, точно это были миниатюрные вулканы. Только через некоторое время Пётр разглядел, что на верху каменных столбиков обитают какие-то создания. Они собирались тёмными кругами вокруг микроскопических костерков. Кот, хоть и нарисованный, видимо, вспомнил про свой охотничий инстинкт. И сцапал когтистой лапой одно из таких созданий — так у Петра появилась возможность убедиться, что это существо отдалённо напоминает человечка с косматым телом и четырьмя тонкими, похожими на паучьи ножки конечностями. Только головка была белой с алыми пятнами на месте губ и носа. Глаз Пётр не заметил. Отчаянно пища, существо пропало в кошачьей пасти. Ещё мгновение виднелись дрыгающиеся лапки, а потом паучок сгинул в бездне кошачьей глотки. Алая бестия с удовлетворением облизнулась. И снова, как и в случае с кораблём, Пётр чувствовал, что уже встречал такие создания, что он должен их знать. Но не мог припомнить, появлялись ли они в его снах, или что-то подобное мелькнуло где-то в кино.
Алиса отнеслась к страхолюдным созданиям с несвойственным женщинам стоицизмом, хотя уродики после нападения кота беспокойно Зашевелились, ещё более напоминая отвратительных чёрных пауков. Ещё до того, как они дошли до предместий, место каменных грибов заняли целые россыпи криво расставленных ящичков-шкафчиков без дверей — запылённых, грязных и рассохшихся от долгого стояния под открытым небом. Хотя Пётр сомневался, чтобы тут часто шли дожди. Всё вокруг выглядело очень сухо. Сухо, пыльно и как-то старо, точно внутри гигантского чердака. Ассоциация ещё усилилась, когда Пётр заглянул в один из ящичков. Он был такой низкий, что мужчине пришлось согнуться вдвое. В тесном пространстве внутри висела летучая мышь. Или некто, напоминавший летучую мышь. Из бледно-синего туловища торчали две негнущиеся лапы, вцепившиеся в горизонтальную жёрдочку. Верхняя (а может, и нижняя — как посмотреть) половина существа была туго обёрнута перепончатыми крыльями. Только движение рёбер под тонкой кожей свидетельствовало, что в создании ещё теплится искра жизни. Пётр не стал жалеть, что ничего больше не смог разглядеть. Его одолевала мысль, что у сей помеси тощего цыплёнка и нетопыря могут вдруг обнаружиться кровавые глазищи и пасть с вампирьими клыками. Остальные шкафчики-ящички занимали подобные же обитатели разной величины и на разных стадиях сворачивания. Время от времени они шевелились, зловеще шелестя. Похоже, никому нельзя было находиться в этом месте после наступления сумерек, для собственной безопасности. Тем более что своеобразный «городок» насчитывал сотни «домиков». Даже кот, заглянув в один из ящиков, отказался от охоты, фыркая с отвращением и отряхивая лапы.
104 
