Последние отзывы

  55  

— Не увидим чего? — переспросила Энн.

— Элегантности! — проворчал старый дворецкий. — Настоящей английской элегантности. Когда я был мальчишкой, она существовала. Если бы вы, мисс, видели званые вечера в поместье Чейнов, да и в этом доме тоже. Все так и сверкало. На столе серебряная посуда, повсюду роскошные цветы, картины, дюжины лакеев в ливреях. Прически и платья дам украшали бриллианты. Длинные перчатки, программки, неторопливая беседа. Ничего общего с нынешним «привет-пока» и «как поживаешь, приятель?». Леди и джентльмены были настоящими леди и джентльменами, а сейчас… — На лице старика отразилась неприязнь. — Вот. Герцогиня ждет. Это то, за чем она посылала, мисс.

Долтон подал Энн несколько розовых кожаных коробочек с золотым тиснением. Уходя, девушка слышала, как старик продолжал горестно ворчать по поводу «утерянной элегантности Англии».

«Я родилась слишком поздно, — подумала Энн печально. — Я бы хотела жить в том мире, где царила элегантность».

Поднимаясь по широкой лестнице, Энн представляла дам в вечерних туалетах и мужчин во фраках. Ей даже слышались отдаленные звуки вальса из большой гостиной.

— Как это, должно быть, красиво! — вздохнула Энн и пошла быстрее, понимая, что слишком задержалась, предаваясь мечтам об уже былом великолепии.

Нагруженная драгоценными коробочками, девушка с трудом открыла дверь в спальню герцогини.

— Вы все принесли? — резко спросила герцогиня.

— Все, что мне дал Долтон.

— Хорошо. О да, это изумруды. — Она нажала на какую-то кнопочку, и футляр открылся. У Энн захватило дух: на бархате лежали тиара, ожерелье, браслет, кольца и серьги из изумрудов и бриллиантов. Все украшения были немного старомодные, но это нисколько не умаляло роскошного сияния камней. Скоро вся кровать герцогини оказалась усыпана сверкающими украшениями: ожерелья из жемчуга и бриллиантов, старинные и довольно массивные, подвески из рубинов в форме полумесяцев и сапфировые звезды, браслеты с крупными необычными камнями, видимо, откуда-то с востока, медальоны в викторианском стиле, броши, диадемы, давно вышедшие из моды по форме, но украшенные ценнейшими чудными камнями.

Энн даже никогда не думала, что бывают такие роскошные, такие изумительные украшения. Девушка не могла скрыть своего восторга. А герцогиня любовно перебирала каждую вещь, ведь у каждой была своя история, каждая имела свое особое значение.

Из всех разложенных на кровати украшений изумрудный гарнитур был, несомненно, самым красивым.

Открыв последний футляр, герцогиня объявила:

— Да, боюсь, с изумрудами придется расстаться.

Энн в порыве чувств воскликнула:

— О, но вы же не продадите их? Ведь нельзя продавать такие чудесные украшения!

Герцогиня посмотрела на компаньонку:

— В конце концов все придется продать, и лучше продать драгоценности, чем земли.

— О, но это невозможно, — протестовала Энн. — Они просто уникальны, они…

Энн пыталась подобрать слова, но не сумела. Ей хотелось сказать, что все эти украшения — часть истории семьи Чейнов, часть самой семьи, связанной с традициями и властью, когда-то имевшей большое влияние.

Герцог договорил за нее:

— Я понимаю, что хочет сказать мисс Гранвилл. Мне тоже претит сама мысль о продаже. Я вспоминаю, мама, как ты всегда надевала эти изумруды, собираясь на бал в Букингемский дворец. Я тогда был еще мал, но помню, что ты заходила в спальню поцеловать меня и пожелать спокойной ночи. Ты была очень красива в платье цвета серебра. Я и сейчас живо это представляю.

— Ну конечно, я отлично помню это платье, — с воодушевлением подхватила герцогиня. — И бал! Я имела такой успех! — Она вздохнула. — Те дни ушли безвозвратно, Стебби. У тебя нет жены, которой можно было бы подарить этот гарнитур, а Элинор будет выглядеть в них в высшей степени странно.

Энн знала, что Элинор — это жена лорда Генри, второго сына герцогини. Она видела ее однажды: полноватая женщина с чувством юмора, но, к сожалению, не имеющая той особой стати, чтобы достойно носить фамильные драгоценности Чейнов.

После недолгой паузы герцогиня добавила:

— И ее глупые дочки тоже не имеют права носить эти изумруды.

Герцог серьезно посмотрел на мать.

— Нет, — отчетливо произнес он. — Они не нужны здесь, пока сын Адриана не получит титул.

Повисла многозначительная пауза. Затем герцогиня с решительным видом захлопнула крышку футляра.

  55