СЕМНАДЦАТЬ

Семзаринская Метелка оказалась невзрачным скоплением молоденьких светил, выстилавших складки огромной тонкой мантии разреженного межзвездного газа. Она одиноко свешивалась с основного рукава этой части Галактики, будто светлый кудрявый локон с лохматой шевелюры. Всесистемнику Культуры Бодхисаттва, ДССК потребовалось шестнадцать дней, чтобы доставить Йиме Нсоквай, которую он так неожиданно выдернул из дому, на пересадочную станцию в Метелке. Станция принадлежала к Непадшим бальбитианам.

Когда-то бальбитиане опрометчиво ввязались в жестокую масштабную войну и потерпели сокрушительное поражение. Структуры, ныне условно объединяемые этим именем, будь то Падшие или какие-то другие, на самом деле были обителями этих существ, хабитатами довольно внушительных размеров. Внешне каждая из них походила на пару крупных, темных, затейливо украшенных кремовых тортов, слипшихся основаниями. Хабитаты достигали двадцати пяти километров как в диаметре, так и от башенки одного торта до башенки другого. По меркам космических поселений они были невелики, но немногие цивилизации могли похвастаться звездолетами, которые превосходили бы их размером.

Что до самих бальбитиан, то в исходной биологической форме они напоминали одноногих попрыгунчиков. К началу великой войны средний срок жизни этих маленьких существ уже был достаточно велик. Но вспыхнувший конфликт истребил эту расу подчистую: никаких достоверных следов их биоформ не осталось.

Зато уцелели некоторые космические поселения. Подавляющее большинство их, впрочем, уже находилось отнюдь не в космосе.

То были Падшие бальбитиане, корабли/орбиталища/хабитаты, осторожно перемещенные в атмосферу ближайшей планеты с твердой поверхностью. Сделали это хакандранцы, которые, собственно, противостояли им в той войне и выиграли ее. Хабитаты послужили им лучшими памятниками в честь победы. Постепенно снижаясь в атмосфере, исполинские сооружения в конце концов падали на поверхность планеты, разбивались под собственной тяжестью и оставались там навеки в виде огромных развалин, высотой с горы и размером с мегаполисы.

Хакандранцы не стали слишком себя утруждать обезвреживанием этих структур перед тем, как поместить их в атмосферы выбранных небесных тел. Конечно, они снимали с них и присваивали самые совершенные боевые установки, но этим, как правило, и ограничивались. Поскольку бальбитиане, покуда были живы, слыли заядлыми гаджетоманами, коллекционерами мудреных технических устройств всех родов, сортов и форм, каждый Падший бальбитианин представлял собою сущий клад всякой технической всячины — клад баснословно богатый и чрезвычайно опасный — для любых существ, которым посчастливилось жить поблизости и развиться до нужного уровня к моменту приземления хабитата. В некоторых случаях, однако, внезапное появление такой структуры знаменовало скорее катастрофу, нежели сказочную удачу: выполненные хакандранцами расчеты точек приземления падающей в атмосфере добычи не всегда были так точны, как хотелось бы жителям городов, раздавленных свалившимися с небес хабитатами.

Искусственные интеллекты, управлявшие этими структурами, ухитрились сохранить значительную часть функциональности, даже будучи частично разрушены. А может, беззаботным хакандранцам просто не было до них дела. Как бы там ни было, слава о Падших и Непадших бальбитианах ходила самая дурная. В некотором смысле бальбитиане все еще были живы, а вычислительные субстраты, процессорные кластеры и центры обработки данных, построенные ими, оказались устойчивы ко всем внешним воздействиям, кроме полной аннигиляции всей заключавшей их структуры. Все они, без исключения, отличались весьма эксцентричным поведением, а некоторые были, несомненно, почти безумцами. Ресурсы и технологии, которыми они, как можно было судить, все еще распоряжались, не уступали разработкам Старших цивилизаций, а иногда и превосходили их, будучи сопоставимы с достижениями Сублимированных, причем никаких намеков, что сами бальбитиане до войны хоть сколько-нибудь продвинулись в этом направлении, не было.

  146