144 
Она протянула руку и коснулась его тела, обвела пальцем некоторые круги на тыльной стороне руки. Присмотревшись очень внимательно (а ведь ее зрение до сих пор было куда лучше, чем у любого нормального сичультианца, и способность увеличивать изображение была только одним из его преимуществ), она почти увидела, как маленькие серебряные линии перетекают с одного круга на другой.
Как волоски, подумала она. Нет, еще тоньше.
Она смотрела на серебряные кольца, покрывшие его кожу, как слишком симметричные круги на воде в пруду, куда кто-то от нечего делать швырнул несколько десятков галечных камушков.
Круги задвигались, сливаясь друг с другом, и превратились в узор тонких перекрещенных линий, казавшихся сплетенными из еще большего числа тоненьких, а эти косички, в свою очередь, соединялись линиями и нитями еще более тонкими. Цвет их переменился от серебристого к золотистому. Демейзен выглядел теперь узником сверкающей проволочной клетки.
— Естественно, — сказал он, — я способен менять его одной лишь силой мысли, а тебе для этого понадобится специальный интерфейс. Возможно, стоит сделать так, чтобы каждый раз, когда тебе захочется сменить узор, татуировка показывала нечто вроде всплывающего меню. Внедрить в нее управляющий фрагмент. Выдать тебе браслет с маленькой буквенной или символьной клавиатурой, а то и сканером отпечатков пальцев. Терминал тоже сойдет. А впрочем, об этом можно подумать позже.
Она его не слушала. Татуировка захватила все ее внимание.
— Потрясающе, — выдохнула она.
— Понравилось? Это твое.
Она взяла его за руку и посмотрела в глаза.
— Оно же не повредит мне, нет?
— Конечно, нет, — рассмеялся он.
— А там есть какие-нибудь ловушки?
— Ловушки? — Он смутился на миг. — Ты имеешь в виду какие-нибудь хитрости?
— Все, о чем бы я пожелала сейчас узнать, если бы могла увидеть будущее.
Ее беспокоило, не обидит ли его этот вопрос, не пробудит ли в нем подозрения.
Но Демейзен лишь закусил губу и некоторое время размышлял.
— Никаких, насколько мне известно.
Он пожал плечами.
— Если еще хочешь — она твоя.
Татуировка уже двигалась, сползала с него, изменяла форму, серебристые кружки превращались в серые волнистые линии. Сначала оголилась одна кисть (татуировка ползла по ней вверх), за ней макушка, лицо, шея, грудь, предплечья и вторая рука. И вот уже на ладони аватара снова лежит серо-синий туго свернутый, неподвижный, ничем не примечательный комочек ниток.
— Хорошо, — мягко сказала она.
Она так и не выпускала его руки.
— Я приму ее.
— Держи руку вот так, — приказал он.
Татуировка сползла с его ладони по двум пальцам и коснулась ее руки, покрыла всю ладонь, пальцы, запястье и кисть. Она чувствовала, как нити медленно, нежно скользят по ее рыжевато-коричневой коже. Тоненькие пушистые волоски слегка шевелились от ее прикосновения. Почему-то она ожидала, что нити будут холодными, но их температура соответствовала температуре ее кожи.
— Какой мотив ты бы хотела получить? — спросил Демейзен.
— Самый первый, какой ты мне показал, — ответила она, глядя, как татуировка возвращается к пальцам, с которых явилась. Она расслабила пальцы. Никакого сопротивления движениям не чувствовалось даже в тех местах, где узор, казалось, был отпечатан поверх ее суставов. Понемногу начал проявляться узор, показанный им в самом начале — тот, с петлями, колечками и спиральными завитушками. Он покрывал ее руки.
Она закатала рукав, следя за его продвижением.
— Я смогу позднее сменить его? — спросила она, пытливо глядя на него.
— Да, — сказал он, махнув рукой. — Теперь можно.
Она усмехнулась и высвободила руку.
Татуировка плавно переместилась на ее грудь. Она чувствовала, как линии скользят меж ее плеч, направляясь ко второй руке. Они охватили ее туловище, расползлись по шее, лицу и голове. Она стояла и смотрела, как узор покрывает живот и затекает ниже.
Она сделала шаг к аватару.
— Могу ли я... — начала она, и тут же в руках у Демейзена оказалось зеркальце, которое он поднес к ее лицу. Она подняла другую руку и проследила, как петли и завитки скользят по запястью на ладонь и к фалангам пальцев, затем без труда проникает под серебряное кольцо, служившее девушке терминалом.
Она перевела взгляд на собственное отражение.
— Зеркало, — напомнил Демейзен.
144 
