47 
Раненые, все еще остающиеся на поле боя, направились следом, помогая друг другу: не все могли удерживаться на ногах. В сторону землян при этом ни один не обернулся.
— Боятся нас, все подальше отошли, — обрадовался Грач.
— А ты бы не боялся? — спросил Мазила. — Нас столько же, и у нас оружие гораздо лучше. Они не слепые, видели, как легко мы этих выкосили. Может, кого-нибудь и успеют достать, только победа им не светит ни при каких раскладах. Никто на такое не пойдет, не такие уж они и дикие.
Ваксы далеко не отошли, начали заниматься разоренным лагерем, стаскивая тела женщин и детей в одну кучу. Из руин выбрались спасшиеся при разгроме, начали помогать воинам в скорбном труде под заунывный вой уцелевших баб.
Землян продолжали игнорировать.
А Рогов оглядывался нервно: не верилось, что их оставили в покое, зато верилось в то, что ваксы дожидаются очередного подкрепления. Людей слишком мало, и оружие у них не такое уж хорошее, чтобы легко громить толпы врагов. Арбалеты бьют недалеко, перезаряжаются долго, с ружьями тоже не все ладно. Оптимальный вариант — быстро отойти, разорвать дистанцию, скрыться с глаз ваксов. Но это значит, что придется забираться в лабиринт руин, где, возможно, укрываются другие дикари. Там полным-полно мест, где волосатые свалятся на голову, не позволив стрелкам реализовать возможности своего оружия на дистанции. Земляне сильны и в рукопашной, но это потери ранеными и убитыми — такого себе позволить они не могут.
Решившись, Рогов, не сводя взгляда с суетившихся дикарей, произнес:
— Чуть вперед пройдем и потом вдоль руин до реки. И дальше по ее берегу.
— Идти к ним? — нервно спросил Грач.
— Я же сказал — чуть-чуть пройдем, надо выбраться из этих развалин.
Ваксы могут счесть маневр землян актом агрессии. И тогда или нападут или разбегутся. А там, возможно, вернутся с подкреплением. Может, лучше самим на них напасть? Выкосить кого успеют, чтобы ослабить силы врага? Но все, что люди знают о троглодитах, подсказывает, что в данный момент у волосатых нет агрессивных намерений. Непонятно, что у них в головах, но задумай недоброе — не стали бы как ни в чем не бывало хлопотать над своими убитыми. Нет в них изощренного коварства, опасаться стоит не этой оравы, а тех, кто может скрываться в руинах. Кто знает, сколько групп занимаются раскопками города.
Дикари не нападают на землян. И даже занимаются своими делами у них на виду. Это может означать только одно — подчеркнуто показывают, что не считают их врагами. И вообще не воспринимают как угрозу. Самым простым способом демонстрируют свое миролюбие.
Ну да — не хотят знакомить шкуры с арбалетными болтами, к тому же шкуры друг другу не портили, обид нет. Обычно ваксов последнее не останавливало, но здешние троглодиты чуть ли не во всем уникальны.
С волками жить — по-волчьи выть. Рогов, не один месяц имея дело с волосатыми, много чему научился, в том числе и от них. И потому тихо произнес:
— Грач, выходи первым. Возьми из связки три копья, положи их на полпути к их лагерю. И не спеша возвращайся к нам.
— Зачем?
— За тем, что нам надо ноги унести без проблем, а здесь три селения ваксов рядышком, это может стать проблемой.
— Неси-неси, — поддержал Рогова Киря. — Этих мы вместе били, волосатые считают, что им тоже доля полагается. Вон как старший волосатый косится, явно чего-то от нас ждет, и понятно чего. Хотя по мне, три — многовато. Незачем этих обезьян так подогревать.
— Шевелись уже, — не выдержал Рогов. — Мы так до вечера топтаться будем.
Грач быстро преодолел несколько десятков шагов, остановился примерно на полпути к лагерю дикарей, бросил под ноги копья, развернулся, направился назад. Ваксы, отложив свои дела, наблюдали за ним очень внимательно, но нападать не торопились и помалкивали.
Тот же вакс, который после боя выступал с непонятной речью, отделился от остальных, направился к людям, всем своим видом демонстрируя, что смелее него никого во Вселенной нет и быть не может. Хотя по тому, как сжимал трофейный топор, понятно — нервишки шалят. Что это за племя — непонятно. Обычно их легко различать по татуировкам, некоторые даже на уши ухитряются наносить, но здешние рисованием по коже не слишком увлекаются. Что-то вроде простой синей змейки, обвивающей правое запястье, и больше ничего.
По меркам тех дикарей, которые обитают севернее — несусветная скромность.
И еще это первые троглодиты, у которых ярко выражена слабость к сложным прическам. Они почти всегда обходятся запущенным колтуном, гораздо реже устраивают что-то вроде неряшливой гривы. А у здешних назад свисает ненатурально ровный раздвоенный хвост — похоже, маслом или чем-то вроде него форму придают, да еще и густо оплетают тонкими черными бечевками. Причем такое можно наблюдать лишь у взрослых мужчин и у баб, а молодежь вообще к волосам не прикасается, их головы разве что ветер причесывает.
47 
