65 
— Ну а вы всегда можете свободно выражать при мне гнев, — сказала она беззаботным тоном.
Они уже подошли к розарию леди Гарольд, и он резко остановился.
— Это очень мило с вашей стороны. А как насчет других?
Она склонила голову набок:
— Других — чего?
— Чувств, — пояснил он звучным рокотом. — Вы позволяете мне проявлять и их тоже?
Ей внезапно стало трудно дышать.
— Конечно. Друг с другом мы всегда должны быть самими собой.
В его глазах появилось какое-то странное выражение.
— Да. Мне тоже кажется, что должны.
Он наклонился к ней.
Ей показалось, что он собрался ее поцеловать, и ее сердце отчаянно заколотилось в сладком предчувствии, а веки невольно начали опускаться. Он придвинулся чуть ближе, пристально глядя на ее губы, однако вдруг замер и выпрямился, словно вспомнив, что они не одни.
Она ожидала, что он отведет ее обратно, однако он остался стоять и запустил руку в карман.
— У меня для вас кое-что есть.
— О!
— Я уже несколько дней собирался это вам отдать, но мне постоянно что-то мешало. Даже не знаю, как это могло получиться, — поддразнил он ее, вручая маленькую вещь в простой бумажкой обертке.
Поколебавшись секунду, она потянула ленту и разорвала обертку. Внутри оказался деревянный кубик, состоящий из нескольких безупречно пригнанных друг к другу частей неправильной формы.
— Это китайская головоломка, — пояснил Эдвард. — Вы разбираете ее на куски, а потом стараетесь собрать снова. Вы ведь, кажется, говорили, что любите разные задачки?
— Да, очень! — Она повертела отполированный кубик в руках. — Но мне страшно пробовать. А что, если у меня не получится снова его составить?
— Получится. Он заставил меня поломать голову, но, в конце концов, я нашел разгадку. И вы тоже найдете.
Она улыбнулась:
— Откуда она у вас? Нет, стойте, не отвечайте. Это лорд Дрейк!
Его глаза тепло заискрились.
— Угадали с первого раза. Надеюсь, вы получите от нее удовольствие.
— Я в этом не сомневаюсь. Спасибо вам, ваша… — Прервавшись, она поправилась: — Спасибо вам, Эдвард.
Его губы раздвинулись в широкой улыбке.
— Пожалуйста. И если бы я знал, что такого пустяка окажется достаточно, чтобы убедить вас называть меня по имени, то я сделал бы вам этот подарок давным-давно.
Она невольно рассмеялась:
— Ну, не советую вам к этому привыкать. Вы еще можете снова стать вашей светлостью. Конечно, если вы не прячете еще несколько подарков.
Эдвард посмотрел на нее очень серьезно и внимательно:
— А если бы это было так, это бы что-то изменило? Видите ли, я буду рад дарить вам все, чего бы вы ни пожелали. Вам достаточно только попросить — и я приложу все силы, чтобы вы это получили.
Улыбка погасла на ее лице, а дыхание прервал мучительный спазм. Она воззрилась на кубик-головоломку, который только что так сильно ее радовал. Теперь он казался ей холодным и жестким — безжизненным, словно ее сердце.
Не в силах встретиться с ним взглядом, она крепко сжала головоломку в кулаке.
— Несмотря на всю щедрость этого предложения, меня невозможно подкупить материальными благами. Важнее всего для меня те вещи, которые нельзя купить или упаковать в обертку с лентами. Но похоже, вы знаете меня даже хуже, чем мне казалось.
— Клер, вы неправильно истолковали…
— Кажется, мне пора вернуться, если вы будете любезны меня проводить.
Он стиснул зубы.
— Вы же знаете, что я не имел в виду…
— Хорошо, — заявила она, устремив взгляд мимо него, на зеленую лужайку, — я пойду одна.
Она успела сделать три шага, прежде чем он ее нагнал.
— Вы ничего подобного не сделаете, — твердо сказал он. — А что касается этой темы, то мы поговорим позднее.
Устало вздохнув, она подумала, что говорить им будет не о чем. Неужели он серьезно думал, что причины, по которым она стремится избавиться от их помолвки, настолько бессмысленны и поверхностны, что какие-то вещички способны заставить ее передумать?
В полном молчании они вернулись к гостям.
Не прошло и минуты, как к ним подплыла хозяйка дома.
— Ваша светлость, леди Клер, — проговорила матрона, — я надеюсь, что вы приятно проводите время. Я не могла не заметить, что вы гуляли рядом с моим розарием.
— Да, ваш парк так же безупречен, как и ваши цветники, — ответил Эдвард.
Леди Гарольд выпрямилась: все знали, как она гордится своим парком.
65 
