61 
Только не задерживаться!
В любой момент Фуше может спохватиться и под каким-нибудь предлогом вернуться в Вальмон; могут прибыть солдаты императора или слуги графа де Дюрье. Арман прекрасно понимал, что его станут искать многие и избежать пленения будет нелегко. Нужно действовать быстро и неожиданно, тогда есть шанс сбить со следа своих преследователей. По требованию Армана наверх привели старика Жака, осторожно объяснили ему ситуацию и сказали, как он должен отвечать на вопросы. Старик соображал туго, но был бесконечно предан семье де Вальмон. Он обещал выполнить все указания Армана и со слезами на глазах поцеловал руку Рэв.
— Я старик, мадемуазель, — сказал он. — Боюсь, что никогда больше вас не увижу, но, пока дышу, я не забуду вас и каждую ночь буду молиться за вас!
Иможен презрительно засмеялась.
— В этих сентиментальных прощаниях нет необходимости, — заявила она. — Скажите вашему слуге, что если он захочет, то сможет увидеть вашу публичную казнь. Зрелище довольно интересное! Особенно когда видишь, как предатели Франции целуются с мадам Гильотиной!
В дверь постучали.
— Карета подана, ваша светлость.
Рэв накинула на плечи дорожный плащ и взяла сверток с одеждой, приготовленный Антуанеттой. Арман подошел к позолоченному столику у стены, на котором под стеклянным колпаком лежала украшенная драгоценными камнями шпага, принадлежавшая отцу Рэв: он был когда-то завзятым дуэлянтом и в молодости завоевал множество призов на соревнованиях по фехтованию. «Моя третья рука» — так называл ее отец. Шпага была среди тех немногих вещей, которые Антуанетта сумела хорошенько спрятать перед тем, как бежать с малышкой Рэв, и хотя в революцию дом был разграблен, тайник так и не нашли. А потом шпага вернулась на свое привычное место в серебряной гостиной; она напоминала Рэв об отце гораздо острее, чем портрет. Ей казалось, что дух отца витает возле оружия, которое он так любил и которое олицетворяло его мужество и гордость.
А вот теперь Арман взял шпагу и закрепил ее у пояса; Рэв обрадовалась, что он выбрал для такого опасного предприятия именно это оружие.
Арман взглянул на Иможен и учтиво подал ей руку.
— Вы сами будете отдавать распоряжения, — сказал он. — Вы помните, что ждет вас, если вы сделаете что-то не так или станете кричать?
— Не сомневайтесь, мадам, моя рука не дрогнет! — спокойно произнесла Антуанетта, сжимая нарядный маленький кинжальчик; Иможен с содроганием, которое не сумела побороть, отвернулась в сторону.
Итак, они готовы. Осталось только спуститься по широкой лестнице, подойти к двери, сесть в карету и — в путь. Рэв едва дыша последовала за Арманом и герцогиней, опиравшейся на его руку. Лакеи с поклонами усадили их в карету. Иможен и Рэв разместились на заднем сиденье, Арман с Антуанеттой — напротив. Дверцы кареты закрылись, кучер хлестнул кнутом, лошади тронулись. Все молчали.
На козлах сидели два кучера, двое лакеев стояли на запятках, впереди ехал форейтор, а за каретой следовал эскорт из полудюжины слуг герцогини на великолепных гнедых. В голове у Рэв промелькнуло, что Арман вернее добрался бы до побережья, если бы уехал в одиночку, на такой вот прекрасной лошади; но она уже понимала, что Арман ни за что не оставит ее! Да еще и Антуанетта — не бросать же ее на растерзание герцогине!
Нет, похоже, план Армана был единственно возможным выходом из положения. Рэв только оставалось удивляться, как успешно пока все складывалось. Она никак не могла поверить, что коварная Иможен настолько испугается, что пойдет на выполнение всех его требований! Но сейчас, сидя в карете, Иможен дала выход злобе.
— Глупец! — фыркнула она. — Чего вы добиваетесь? Вы думаете, Фуше, даже при всей неприязни ко мне, позволит вам убежать? Он твердо вознамерился лично доставить вас в Париж, как бы я ни старалась помешать ему!
— Я это учел, — просто ответил Арман. — Месье Фуше уверен, что остаток ночи вы проведете в Вальмоне, и никак не предполагает, что вы соберетесь в дорогу раньше полудня.
Иможен сжала губы, чтобы сдержать стон досады. Уж конечно, у Фуше есть основания так думать: ведь если бы не вероломное поведение Армана, она безусловно осталась бы в Вальмоне, и ничто не помешало бы ей наслаждаться долгожданной победой.
— По моим расчетам, при благоприятном стечении обстоятельств мы имеем десять — одиннадцать часов преимущества, — сказал Арман. — Единственная опасность заключается в возможной встрече с отрядом императора или чересчур бдительными представителями местных властей, поставленными в известность о моем бегстве!
61 
