Особенно,... 
93 
Взглянув на Гаретта, сохранявшего во время его рассказа безразлично-холодное выражение лица, Хэмпден хмыкнул и добавил:
— А граф был крайне мною недоволен из-за того, что я испачкал его пол ы кровью.
Мэриан слушала его в недоумении. Почему Гаретт никогда не рассказывал ей об этом? Видимо, из-за своей гордости и упрямства он считал, что не обязан никому ничего объяснять.
— Расскажите мне, пожалуйста, об этом графе, — попросила она. По какой-то причине это показалось ей необыкновенно важным. Ей хотелось как можно больше узнать о Гаретте и понять, почему он вернулся из Франции таким озлобленным, ожесточенным человеком и куда делся тот мальчик «с открытым сердцем», живший в ее детских фантазиях.
— А… граф, — пробормотал Гаретт и, взяв кусок хлеба, разломил пополам.
— Граф был тем самым человеком, который заставил меня ненавидеть Францию, — сказал Хэмпден. — Уверен, Фолкхэм со мной согласится, так как тот издевался над ним даже еще сильнее, чем надо мной. Граф ненавидел Фолкхэма, он называл его Дьяволенком.
Что ж, неудивительно. Мэриан вполне могла понять, каким образом Гаретт мог заработать такое прозвище.
— По крайней мере благодаря ему вы не умерли с голоду. Вы ведь сами говорили, что не могли найти другой работы.
— Не уверен, что все было так безнадежно, — спокойно сказал Гаретт, поднося к губам бокал с вином. — Может, было бы лучше просить милостыню на улицах Парижа, чем работать на графа.
Хэмпден хмыкнул.
— И то верно. Нас так часто пороли, что еще удивительно, как мы смогли выжить и возмужать после этого.
Мэриан побледнела и медленно опустила ложку с супом, которую только что поднесла к губам.
— Пороли?
— Естественно, — невозмутимо кивнул Хэмпден, — и меня еще не так сильно, как Фолкхэма, да он и был послабее.
— Это потому, что Хэмпден снабжал графа самыми свежими городскими новостями и сплетнями о жизни двора, — сухо пояснил Фолкхэм Мэриан. — Хэмпдену всегда удавалось сговориться с графом и променять порку на парочку свежих сплетен о его врагах.
Хэмпден ничуть не смутился.
— О да! — воскликнул он. — Я действительно подкупал его сплетнями. Конечно, мне помогало то, что я развлекал жен его врагов. — Он беспечно пожал плечами. — В то время это был наиболее легкий и приятный способ заработать деньги, чем работа в конюшне.
Лицо Мэриан сделалось почти пунцовым от этих слов, и она опустила глаза в тарелку с супом.
Заметив это, Гаретт ухмыльнулся.
— Так вот, оказывается, откуда ты столько знал. А я-то раньше завидовал твоей способности разнюхивать тайны французского двора. Теперь, когда я знаю, как ты добывал их…
— Жалеешь, что был слишком мал, чтобы самому заняться этим? — с готовностью закончил за него Хэмпден.
Гаретт бросил на него шутливо-угрожающий взгляд.
— Нет, я жалею, что не уговорил тебя заняться женой графа. Ты мог бы значительно облегчить нашу участь.
— Эту отвратительную, старую… — Хэмпден запнулся, вспомнив, что за столом присутствует дама. — Ну, это вряд ли бы помогло. Она ненавидела тебя почти так же, как и граф, а все из-за твоей нелепой гордости. Никто из них не мог ее вынести. Все они желали преподать тебе, варвару-англичанину, урок. Им нравилось видеть гордого английского аристократа, влачащего жалкое существование. Однако им не удавалось сломить твою волю, сколько бы они тебя ни били, и это приводило их в ярость.
У Мэриан сжалось сердце от жалости, когда она представила тринадцатилетнего Гаретта — мальчика «с открытым сердцем» — жестоко избитым, всего в крови, лежащим на грязной соломе в конюшне. Она просто не могла не задать следующий вопрос:
— А эти порки… они были… очень жестокими?
Гаретт бросил на Хэмпдена предупреждающий взгляд и покачал головой.
— Нет, — ответил он коротко.
Увидев, как вопросительно Мэриан взглянула на Гаретта, Хэмпден чуть приподнял от удивления брови.
— Так, значит, ты не показывал ей свою спину, иначе бы она сразу поняла, что ты лжешь!
— Хэмпден, не пора ли нам сменить тему? — решительно произнес Гаретт, не отрывая пристального взгляда от Мэриан, которая с каждой минутой становилась все бледнее.
Хэмпден пожал плечами и затем с милой, дружеской улыбкой пустился в остроумные описания последних дворцовых новостей. Однако Мэриан почти его не слушала. Образ избитого, голодного Гаретта так и стоял у нее перед глазами, совсем лишив ее аппетита.
93 
