Особенно,... 
103 
Она в отчаянии стиснула зубы. Что бы она сейчас ни сделала, все будет плохо. Если будет молчать, то втянет горожан в сложную ситуацию, в которой им придется сделать очень нелегкий выбор. Если же скажет правду, то неизвестно, не окажутся ли неприятности, посыпавшиеся в этом случае на жителей города, в тысячу раз хуже, чем если она будет продолжать молчать.
До сих пор они не предали ее, и она не предаст их при первых признаках опасности. Она доверится им. Единственный безопасный путь — продолжать хранить молчание и надеяться, что все обойдется.
Поерзав в неудобном жестком кресле, она оглядела комнату. Осторожные и в то же время подбадривающие взгляды, которые как бы случайно бросали в ее сторону другие посетители таверны, немного успокоили Мэриан, она почувствовала благодарность к этим людям и еще больше укрепилась в своем намерении молчать.
Затем она перехватила на себе чей-то любопытный взгляд. Мина удивилась, она никогда не видела этого человека в Лидгейте. Она бы обязательно запомнила его, так как от него веяло ледяным холодом. Мэриан мгновенно насторожилась. Он кивнул с высокомерной, оскорбительной небрежностью, и девушка вдруг подумала, что он наверняка знает ее.
Она наклонилась к Уильяму, который сидел возле нее.
— Кто этот человек, тот, что со шпагой?
Уильям проследил взглядом в указанном ею направлении. Внезапно он очень забеспокоился.
— Это Эштон. Милорд считает, что он один из шпионов Тарле. Это тот самый негодяй, который зарубил палашом солдата, что поджигал поля.
Известие заставило ее по-настоящему испугаться. Она задрожала. Так, значит, вот кто ответствен за смерть солдата. Гаретт не лгал — это действительно был один из людей Тарле.
— Почему граф позволил ему уйти безнаказанным и так свободно появляться в Лидгейте?
— А, Эштон сослужил свою службу. Можете быть уверены, он сообщил Тарле только то, что граф посчитал нужным, чтобы тот узнал. Хотя, конечно, негодяй об этом и не подозревает.
Мэриан вопросительно взглянула на Уильяма, но тот опустил глаза, избегая ее взгляда.
Внезапное подозрение пронзило ее, причинив нестерпимую боль.
— Так вот почему он здесь, не так ли? Чтобы взглянуть на меня и доложить сэру Питни, что твой хозяин поймал меня?
— Да нет же! — запротестовал Уильям, нервно сжимая руки. — Я уверен, хозяин тут ни при чем, он не знал, что этот негодяй появится здесь. Более вероятно, что он услышал о сегодняшнем собрании отцов города и пришел сюда, чтобы что-нибудь разнюхать, вот и все!
Но Мэриан не могла ему полностью поверить. Ее бы не удивило, если бы Гаретт выбрал столь сложный способ напомнить лишний раз сэру Питни о том, что он не оставил своих планов мести. Ей едва не стало дурно. Теперь уже было не важно, намеренно подстроил Гаретт, чтобы Эштон увидел ее, или это произошло случайно, но если этот человек, похожий на солдата, узнал ее, результат будет тот же. Или он немедленно сообщит все графу, или прибережет свое открытие для сэра Питни. И кто знает, как поступит сэр Питни, обладая такими сведениями.
Она поймала еще один заинтересованный взгляд Эштона, когда он наклонился над кружкой эля.
«Боже, пожалуйста, — молила она, — не допусти, чтобы он узнал меня!»
Спустя несколько минут Эштон поднялся и вышел из таверны. А Мэриан так и не знала: то ли благодарить за это судьбу, то ли проклинать. Уильям с хмурым выражением так же внимательно наблюдал за Эштоном, что только еще сильнее встревожило Мэриан.
«Прекрати немедленно!» — приказала она себе. Нет смысла сейчас переживать о том, чего еще не случилось, тем более что уже ничего нельзя изменить. У нее и так достаточно поводов для волнений. И она решительно попыталась заставить себя забыть о человеке Тарле.
И все же она не могла не беспокоиться, и не только о шпионе Тарле, но и о самом Гаретте и его настойчивости. Раньше она подозревала, почти боялась, что он сыграл определенную роль в аресте ее отца. Но был ли в этом какой-нибудь смысл? Гаретт действительно был верным слугой короля. Он мог бы подбросить отраву, из-за которой ее отца обвинили в преступлении, если бы был абсолютно уверен, что король узнает о ней прежде, чем попробует, и тем самым может спасти Его Величество от козней отравителя, но при этом сам не пострадает.
Но мог бы он спланировать подобную интригу, чтобы обвинить ее отца в злодействе и таким образом завладеть снова своими землями? Гаретт являлся законным владельцем Фолкхэм-хауза и вполне откровенно возмущался тем, что ее отец купил его поместье. Но у него самого достаточно денег для того, чтобы просто выкупить поместье, и если бы он пришел к ее отцу, то сэр Генри наверняка согласился бы продать поместье истинному наследнику Фолкхэмов. Но главное — Гаретт больше всего на свете ненавидел сэра Питни. И было гораздо логичнее предположить, что в первую очередь он бы подстроил какую-нибудь хитрость, чтобы погубить своего дядю, а вовсе не ее отца, так как только его дядя был настоящим виновников всех бед, которые свалились на него за время изгнания.
103 
