Особенно,... 
104 
Более того, сердце подсказывало ей, что Гаретт просто не мог этого сделать. Она не в силах была поверить, что человек, который так искренне заботился о благополучии своих арендаторов, в то же время хладнокровно разделался с ее отцом. Но тогда кто? Сэр Питни был способен совершить и не такое, и он также мечтал завладеть Фолкхэм-хаузом. И он ненавидел ее отца. И все же зачем ему так поступать, если его племянник, живой и невредимый, вернулся в Англию и собирается предъявить, несомненно, более обоснованные претензии на это поместье, чем те, которые когда бы то ни было имел сам сэр Питни?
Мэриан в досаде постаралась отбросить все эти домыслы. Что ее должно действительно сейчас волновать, так это навязчивая идея Гаретта по поводу ее опознания. После того как Гаретт затратил столько сил и времени, чтобы вернуться в Англию и получить назад свои владения, он не станет рисковать всем ради того, чтобы укрывать беглого преступника. Если он только когда-нибудь обнаружит…
Ее вновь охватила дрожь. По мере того как томительное ожидание затягивалось, страх начал овладевать ею. И чем сильнее она боялась, тем сильнее она проклинала Гаретта за его навязчивую идею во что бы то ни стало выяснить, кто она такая…
Наконец владелец таверны спустился по лестнице и подошел к ней с Уильямом. Избегая смотреть ей в глаза, он наклонился и что-то пробормотал Уильяму на ухо.
Уильям кивнул и поднялся.
— Пойдемте, мисс, — мягко сказал он ей, стараясь подбодрить, предложив руку. Мэриан послушно встала, чувствуя, как дрожат от страха колени.
Но, проходя через комнату по направлению к лестнице, она вдруг поняла, что глаза всех присутствующих с волнением устремлены на нее и все ожидают от нее знака, что она полностью владеет собой и что их будущее в безопасности. Собрав все свое мужество, она хоть и с трудом, но сумела изобразить на лице спокойную уверенность. С королевским достоинством она поднялась по лестнице, всем своим видом выражая убежденность, что жители Лидгейта могут положиться на нее.
Скоро, даже слишком скоро для нее, они подошли к комнате, которую обычно занимал совет города. Уильям постучал, и голос из-за двери разрешил им войти. Первым, кого увидела Мэриан, был Гаретт, стоящий у длинного стола. Он внимательно всматривался в лица мужчин, пытаясь прочесть по их выражениям что-нибудь при ее появлении. Тогда и она храбро посмотрела на них. Было совершенно ясно, что Гаретт не посвятил их в то, ради чего собрал всех сегодня, так как она прочитала на их лицах выражение крайнего удивления и беспокойства.
Мистер Тиббет стал пунцово-красным, как всегда происходило с ним, когда он встречался с какой-нибудь непредвиденной и очень неприятной для него ситуацией. Мэр города, светский щеголь, чьи манеры служили постоянным предметом шуток среди горожан, внезапно принялся с огромным вниманием разглаживать несуществующую складочку на кружевной манжете, словно от его действий Мэриан могла тотчас же исчезнуть.
Она ощутила их волнение так остро, что лишь с огромным трудом смогла подавить в себе горячее желание броситься отсюда прочь и бежать куда глаза глядят в тщетной надежде, что граф ее никогда не найдет.
Очень медленно глаза Гаретта обежали всех присутствующих и остановились на ней. Его пронзительный, холодный взгляд был призван пробить ее защиту, напугать так, чтобы она сразу же выложила все, что он хотел от нее услышать. Однако он, в свою очередь, встретился с ее испепеляющим взглядом. Дьявол его забери! Она докажет ему, что ему не удастся так просто ее запугать, что бы он ни затевал!
В конце концов затянувшееся молчание нарушил мистер Тиббет, громко откашлявшись. Затем, поглядывая на застывших в молчании членов совета, он отважился заговорить:
— Милорд, возможно, было бы лучше, если бы вы сообщили нам, что, собственно, это значит?
Гаретт неохотно отвел взгляд от Мэриан, взглянул на мистера Тиббета и перешел к делу:
— Как вам известно, с того самого времени, как я вернулся в Фолкхэм-хауз, я принимал самое деятельное участие в судьбе города Лидгейта. Ведь, в конце концов, мои арендаторы приходят в ваш город за товарами, развлечениями и… элем.
Кто-то, не выдержав, нервно рассмеялся.
Гаретт, не обращая внимания, что его прервали, продолжил:
— Как ваш ближайший сосед и человек, от которого во многом зависит ваше благосостояние, я также весьма внимательно и с пониманием относился к вашим нуждам. Но сейчас именно я нуждаюсь в вашей помощи.
104 
