36 
— Как я могу жениться на ком-то, кроме тебя? — с любовью спросил он.
— Джон…
От необходимости отвечать Рену избавил звук дверного колокольчика, донесшийся снизу.
— Если это Уингейт… — процедил граф.
— Нет, Джон, пожалуйста! Ты должен сделать вид, будто ничего не знаешь, ради меня.
— Посмотрим, — вот все, на что он согласился.
Они вместе сошли вниз и открыли парадную дверь.
Но человек на пороге не был Уингейтом. Ни Рена, ни Джон не видели его раньше. Он был высоким и худым, одетым в черное церковное облачение. Лицо его было сурово, а взгляд строг.
— Мисс Колуэлл? — сразу спросил он.
— Да.
Его речь полилась медленно и тягостно:
— Я преподобный Стивен Дэйкерс. Полагаю, вы ждали моего визита.
Возразить было бы невежливо, поэтому Рена пробормотала что-то о том, какая для нее честь познакомиться с ним. Девушка поспешила представить графа, но вместо того, чтобы вежливо выразить удовольствие, преподобный Стивен Дэйкерс остановил на Джоне ледяной взгляд и удостоил его кратчайшим приветствием.
— Мисс Колуэлл, мне нужно поговорить с вами наедине.
Это было требование.
Джон взглянул на девушку и нахмурился. Придерживаясь тона спокойного достоинства, Рена сказала:
— Могу я на несколько минут оставить свои обязанности, сэр?
Джон понял намек, который послала ему Рена.
— Хорошо, мисс Колуэлл, советую вам воспользоваться гостиной. Но, пожалуйста, постарайтесь долго не задерживаться.
— То, что я пришел сказать мисс Колуэлл, не займет много времени, — произнес мрачноватым тоном священник.
Рена повела его в гостиную и вежливо предложила чай. Священник отмахнулся от этого знака гостеприимства.
— Я пришел не по пустякам, но ради спасения вашей души. Позапрошлым вечером вы посетили мой дом…
— Я не знала, что это ваш дом, так как письмо, сообщавшее мне об этом, пришло только на следующее утро. Узнав об изменении ситуации, я немедленно собрала вещи и удалилась.
— Между вами и моей сестрой, кажется, имела место перебранка по поводу некой собственности…
— Они хотели съесть мою курицу на ужин. Поскольку она принадлежит мне, я этого не допустила.
— Вы отозвались о моем доме, как о воровском логове!
— Они пытались отнять у меня мою собственность, — твердо сказала Рена. — Я не слишком богата. И настаиваю на своем праве защищать то, что имею.
Священник неожиданно кивнул.
— Именно. Я понимаю, что вы мало одарены благами этого мира, а потому могли почувствовать себя вынужденной принять эту… э… постыдную ситуацию.
— Прошу прощения…
— Всем известно, мисс Колуэлл, что вы, незамужняя женщина, делите этот дом с графом, неженатым мужчиной, без подобающей компаньонки.
— Я экономка его сиятельства, — сказала Рена, гневно сверкнув глазами. — Прислуга. А слугам не требуются «подобающие компаньонки». Им приходится браться за работу, которая даст им крышу над головой.
— Как уже сказал, я понимаю, что вас вынудили обстоятельства. В мои намерения также не входит возлагать вину на того, кто согрешил — я уверен — по незнанию. Я здесь, чтобы спасти вас.
— Но меня не нужно спасать.
— Сударыня, вы нуждаетесь в спасении гораздо больше, чем можете предположить. Репутация молодой женщины, и без того хрупкая, должна взывать ко всем покровительственным порывам людей, чьим жизненным предназначением является спасать заблудшие души. Вы сбились с пути истинного. Да, к сожалению, это правда. Но вы не ушли далеко от спасительной дороги, и еще есть время вернуть вас обратно.
Рена молча смотрела на него, не в силах поверить тому, что слышит.
— Я верю… я горячо верю, что пребывание в этом доме еще не скомпрометировало вашей добродетели, хотя и подвергло опасности вашу репутацию. Если вы немедленно уйдете отсюда, еще не все будет потеряно. Я заберу вас с собой в пасторат, где вы сможете ступить на стезю праведности, и со временем это исправит содеянное.
— Я туда не вернусь, — сказала Рена, придя в ужас. — Кроме того, я уверена, что ваша сестра не желает меня видеть.
— Напротив, она с нетерпением ждет вас. Когда я уходил, она сказала мне на прощанье, чтобы я без вас не возвращался. Вы можете принести много пользы в доме, который знаете лучше, чем кто-либо другой. Сестра не слишком крепка здоровьем…
— И не откажется от чернорабочей, которой можно не платить, — перебила Рена, поняв в чем дело.
36 
