96 
В тот день Эйприл пришли навестить несколько человек из ее ресторана. Новости были неутешительные — от ее заведения практически ничего не осталось, как из-за огня, так и из-за воды пожарных. Эйприл попыталась остановить огонь, но это было не в ее силах. И хотя у нее имелась страховка, все равно на восстановление ресторана потребуется немало времени и усилий. Майк понимал, что для Эйприл это самая больная тема. Впрочем, гораздо важнее то, что она не потеряла ребенка. Майк боялся именно такого исхода — ему виделось в этом нечто вроде кары за то, что поначалу он отверг собственное дитя. И вот теперь Эйприл могла его потерять. Теперь же он благодарил судьбу, что и жизнь Эйприл, и жизнь малыша вне опасности. А это самое главное.
— Я возвращаюсь домой, — решительно заявила в телефонном разговоре Валери. — Утром вылечу первым же самолетом.
Джек согласно кивнул. Но Майк убеждал Валери, что с Эйприл все в порядке, у нее лишь слегка обожжены руки, и она пережила нервное потрясение. Однако желание Валери вернуться домой было вполне понятно. Первое, о чем она попросила Майка, это дать трубку дочери, что тот и сделал. К этому моменту кислородную маску уже сняли. И хотя Эйприл еще трудно было говорить, она охрипшим голосом сказала матери, что ей гораздо лучше и Валери незачем прерывать свое путешествие. Она пообещала матери, что Майк будет держать их в курсе дальнейших событий. На это время Эйприл переберется к нему, и Валери может в любое время звонить по его телефону. Она еще раз повторила, что Валери не надо прерывать путешествие и возвращаться домой.
Положив трубку, Валери вопросительно посмотрела на Джека, но уже в следующий миг разрыдалась. Ей потребовалось несколько минут, чтобы снова взять себя в руки. В эти мгновения ею владели смешанные чувства — и страх за дочь, и облегчение, что она осталась жива.
— Что случилось? — спросил Джек, привлекая Валери к себе. Он понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Однако главное — Эйприл жива.
— Ее ресторан сгорел, — убитым голосом сказала Валери. — Эйприл пыталась сама сражаться с огнем и получила ожоги. Дело едва не кончилось преждевременными родами.
— Я сейчас же закажу для нас билеты на первый самолет! — воскликнул Джек. Это были его первые слова, и Валери была за них ему благодарна.
— Эйприл сказала, что в этом нет необходимости, — прошептала Валери. Джек по-прежнему сжимал ее в объятьях. — Майк обещал держать нас в курсе событий. Голос у Эйприл ужасный, но сейчас ей лучше, а главное, и с ребенком все в порядке. Не будем торопиться, посмотрим, как она будет чувствовать себя завтра. Если мы все-таки вернемся, она может еще больше разволноваться. А это ей сейчас ни к чему.
Валери знала, что говорит, она хорошо изучила характер дочери. А еще она знала: Эйприл наверняка убита тем, что случилось с ее рестораном. Тем более что она сама будет оставаться на больничной койке, пока там будут ликвидировать все последствия пожара.
— Тебе решать, — проговорил Джек. — Скажешь, что нужно вернуться, мы вернемся, решишь остаться в Европе — останемся.
Джек прижал ее к себе и вытер непрошеные слезы. Валери благодарно кивнула. Они решили, что пока будет лучше подождать, оставаясь на постоянной связи. А вернуться они всегда успеют.
— И как только тебе хватило безрассудства самой бороться с огнем? О чем ты только думала?! — это были первые слова, которые произнес Майк, когда с Эйприл сняли кислородную маску. Голос у него срывался, в глазах стояли слезы.
— Прости меня, Майк. Мне казалось, я смогу быстро потушить пламя. Повара готовили карамель, но так получилось, что огонь вышел из-под контроля. Полыхнуло так, что огонь буквально побежал по кухне.
— Ты вчера могла родить, — сказал он и осторожно дотронулся до ее живота. — У тебя уже начинались схватки. Слава богу, врачам удалось их остановить, — успокоил он Эйприл, а себе пообещал, что теперь глаз с нее не будет спускать до тех пор, пока ребенок не появится на свет. — Вчера я им солгал, — признался Майк. — Но я хотел бы остаться честным в твоих глазах.
— И что ты им сказал? — Эйприл еще была очень слаба, но выглядела уже лучше. На щеках вновь появился румянец, и ожоги на руках уже не причиняли ей сильной боли. Так что в некотором роде Эйприл еще повезло, потому что — если не считать сгоревшего ресторана — сама она отделалась довольно легко.
— Я сказал врачам, что я твой муж. И я хотел бы стать им не на словах, — с нежностью в голосе произнес он и поцеловал Эйприл. Ее волосы по-прежнему пахли дымом и гарью, но Майк его не замечал. — Скажи, ты выйдешь за меня замуж? Давай поженимся еще до того, как малыш появится на свет. Думаю, он был бы этому только рад.
96 
