Последние отзывы

  25  

– Звучит отлично.

Они быстро пожали друг другу руки, и он с облегчением выдохнул. Но облегчение улетучилось, когда Сесилия покинула ресторан, а Кэш остался наедине со своими мыслями.

Все было просто. Он мог думать только о Люси Грант, а для парня, который гордился своим хладнокровием и взвешенностью, когда речь заходила о женщинах, было непростительно потерять голову.

Еще шесть дней. Люси и так уже, фигурально выражаясь, залезла ему под кожу. Нельзя позволить ей проникнуть глубже.

Кэш, устав от одолевающих его мыслей, открыл лэптоп, чтобы сделать несколько заметок после встречи с Сесилией. На стол упала тень.

– Привет, Казанова, – сказал Барт, плюхаясь на кресло, которое освободила Сесилия. – Отличное шоу получилось вчера вечером.

– Отличный пиар, – сухо согласился Кэш, не горя желанием обсуждать с приятелем свою реакцию на Люси. – Кажется, за нас неплохо голосуют.

– А еще твоя скандальная история с той блондиночкой теряет позиции в списке горячих сплетен, ее потеснил поцелуй с прекрасной садовницей.

– Отлично, – сказал Кэш, напечатал еще несколько слов и только потом поднял глаза. – Не то чтобы мы гнались за главным призом, но что они там предлагают?

Барт выразительно цокнул языком.

– Ты что, вообще ничего не слушал вчера?

– Говори уже.

– Волшебное свидание в День святого Валентина. Прыг в лимузин. Едете на полуостров Морнингтон. Обед в изысканной винотеке и, – тут Барт подмигнул, – ночь в роскошнейшем пятизвездочном отеле.

При слове «ночь» пульс Кэша ускорился. Одна мысль о том, чтобы остаться наедине с Люси, пробудила в нем сонм фантазий. Сексуальное притяжение, возникшее между ними во время танца, жаркая словесная дуэль во время интервью… наверное, в спальне случится фейерверк.

Барт склонил голову, изучая его.

– Для парня, который затеял все это ради пиара, ты слишком хорошо играешь парня, потерявшего голову.

Кэш пожал плечами, стараясь скрыть замешательство:

– Люси приятная девушка. Мы сработались.

Барт хихикнул:

– Если судить по поцелую, то вы получаете приз в номинации «Преуменьшение года». – Он что-то набрал на смартфоне и протянул его Кэшу. – А вчерашнее интервью? Экран аж дымится!

– Ты же знаешь, все это – фальшивка. – Кэш отвел глаза от смартфона.

На самом деле он вчера вечером трижды пересмотрел интервью, поражаясь, какой разной может быть Люси.

То она ведет себя смело – если не сказать, нахально – и запросто обыгрывает его; а в следующую минуту становится мягкой и ранимой. Ее ответ на последний вопрос поразил Кэша.

Впервые за все время интервью она показалась ему неуверенной, незащищенной, словно то, что она сказала про пикник на вершине горы, вырвалось у нее против воли. И это было искренне и по-настоящему.

А его проклятая реакция на ее честность! Кэшу немедленно захотелось схватить Люси в охапку и утащить на свидание ее мечты.

Он упрекнул себя за глупость. Слишком часто он перечитывал вчерашние ответы Люси. Они оба играют свои роли, вот и все.

Ему-то не знать, как искусны женщины в этом деле! Разве его мамочка не изображала из себя любящую заботливую родительницу, пока не показала свое истинное лицо и не свинтила подальше от сына и мужа?

Барт снова взглянул на экран смартфона и присвистнул:

– Приятель, тут между вами серьезная химическая реакция…

– Показуха на камеру, – ответил Кэш и посмотрел на часы, – и кстати, у меня уйма работы. Надо успеть до завтра.

Завтра – еще один этап соревнования, еще один шанс провести день с Люси. Он ждал этого с таким нетерпением… Это было бы смешно, если бы не было так откровенно жалко.

Кэш не волочился за женщинами. Но он не мог выкинуть Люси из головы, не мог перестать считать часы, оставшиеся до завтра. Почему именно она сделала его таким уязвимым для чувств?

Барт хлопнул его по спине:

– Держу пари, ты получишь и главный приз, и девушку.

На секунду Кэшу захотелось, чтобы предсказание Барта оказалось правдой.

* * *

Люси неистовствовала в садах. Проснулась в шесть, вышла в шесть тридцать, закончила мульчировать первый сад к семи. Ей нравился и рассветный морозец, и колкий утренний воздух, и роса на траве. Сначала она предпочитала заняться самой трудной работой, но больше всего ее радовало уединение, запахи земли и птичий щебет.

Так она обретала покой. И так было всегда.

За исключением сегодняшнего утра. Безмятежности садов никак не удавалось прогнать напряжение и тревогу, засевшие в ее сердце.

  25