89 
Она убегает наверх, а я поворачиваюсь к телевизору.
— Если хочешь смотреть Уоллеса Мерси, включай хотя бы Эм-эс-эн-би-си, — говорю я.
— Я не хочу смотреть Уоллеса. И вообще, я считаю, что он только вредит Малику Тэддону, вмешиваясь в его дело.
Малик Тэддон… Так вот почему он кажется мне знакомым. Он выиграл Открытый чемпионат США по теннису несколько лет назад.
— Что с ним случилось?
— Он вышел из своего отеля, и его схватили четверо полицейских. Видимо, перепутали с кем-то.
Ава садится рядом со мной на диване, а камера показывает крупным планом негодующего Уоллеса Мерси. Вены на его шее вздулись, на виске пульсирует жилка — этот человек в шаге от сердечного приступа.
— Ты знаешь, — говорит мать, — если бы они не были такими злыми, может быть, к ним прислушивалось бы больше людей.
Мне не нужно спрашивать, кто эти они.
Я откусываю еще кусочек от своего динозавра-пиццы.
— Может, все-таки перестанем смотреть каналы, по которым показывают рекламу с побочными эффектами?
Мама складывает руки на груди.
— Мне казалось, ты хочешь, чтобы твой ребенок понимал, в каком мире живет, Кеннеди.
— Она ребенок, мама. Виолетте не нужно думать, что когда-нибудь полиция может схватить и ее.
— Я тебя умоляю… Виолетта была занята раскрасками. Все это прошло мимо ее ушей. Единственное, что она все же заметила, — это крайне неудачную прическу Уоллеса Мерси.
Я прикладываю пальцы к уголкам глаз.
— Ладно. Я устала. Давай отложим этот разговор.
Мама берет у меня пустую тарелку и встает, явно раздраженная.
— Конечно, не дай Бог, чтобы я почувствовала себя кем-то большим, чем наемная работница.
Она исчезает в кухне, а я иду укладывать Ви. Она выбрала книгу про мышку с именем, которого никто из ее друзей не мог произнести, и «Давай, пес. Давай!». Из всей ее библиотеки это название мне нравится меньше всего. Я забираюсь к Виолетте в постель и целую ее в макушку. Она пахнет как клубничная пена для ванны и шампунь «Джонсон» — точно так же пахло мое детство. Начиная читать вслух, я делаю мысленную заметку поблагодарить мать за то, что она купает Виолетту, кормит ее и любит так же сильно, как люблю я, пусть даже сделала ее свидетельницей праведного гнева Уоллеса Мерси.
В этот миг мои мысли уносятся к Рут. «Виолетте не нужно думать, что когда-нибудь полиция может схватить и ее», — сказала я маме.
Но, честно говоря, у моего ребенка шанс быть схваченной по ошибке значительно меньше, чем, скажем, у Рут.
— Мамочка! — требовательно произносит Виолетта, и я понимаю, что, погрузившись в свои мысли, перестала читать.
— «Тебе нравится моя шляпа?» — читаю я вслух. — «Нет».
Рут
Адиса говорит, что мне нужно побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, и предлагает угостить меня обедом. Мы идем в маленькое бистро, в котором пекут собственный хлеб и подают такие большие порции, что ты всегда забираешь половину с собой. Там людно, поэтому мы с Адисой садимся у барной стойки.
В последнее время я стала чаще видеться с сестрой, что приятно и странно одновременно. Раньше я, если не проводила время с Эдисоном, то почти всегда работала. Теперь же у меня куча свободного времени.
— Это, конечно, хорошо, — начинает Адиса, — но ты думала, как дальше сама будешь платить за обед?
Я думаю о том, что вчера Кеннеди говорила о подаче гражданского иска. Это деньги, но деньги, на которые пока нельзя рассчитывать… Может, их вообще не будет.
— Меня больше беспокоит, как прокормить сына, — признаюсь я.
Она щурится:
— Сколько ты сможешь продержаться?
Лгать ей нет смысла.
— Месяца три.
— Ты ведь знаешь, что, если будет совсем туго, можешь обратиться ко мне за помощью, да?
Я не могу сдержать улыбку.
— Серьезно? Ты сама у меня занимала в прошлом месяце.
Адиса усмехается.
— Я сказала, что ты можешь обратиться ко мне за помощью. Я не говорила, что смогу ее оказать. — Она пожимает плечами. — Кроме того, ты знаешь, что решение есть.
За последнюю неделю я узнала, что имею слишком высокую квалификацию для практически любой административной работы начального уровня в Нью-Хейвене, включая все открытые вакансии секретарей и работников регистратуры. Моя сестра считает, что я должна подавать на пособие по безработице. Но мне это кажется нечестным, потому что я рассчитываю вернуться на работу, как только все уладится. Еще можно устроиться на работу на полставки, но у меня образование медсестры, а моя лицензия приостановлена. Так что до сих пор я избегала разговора об этом.
89 
