17 
Предчувствия Тринити оправдались. Замок представлял собой массивное и устрашающее сооружение из смеси архитектурных стилей с преобладанием мавританского.
Круз говорил, что замок расположен на полпути между Севильей и небольшим историческим городком Эль-Росио, находящимся на окраине Национального парка.
Вокруг замка, куда ни кинь взгляд, простиралась сельская местность. Круз говорил правду. Они будут жить в деревенской глуши.
Круз поздоровался со слугами, вышедшими их встретить. Все слуги были в черной униформе.
Тринити взглянула на миссис Джордан, которая выглядела не менее ошеломленной, но бодро произнесла:
– В жизни не видела подобного величия. Уверена, что внутри замка много воздуха и света.
Предположения миссис Джордан не оправдались. В замке было темно и холодно. Последовала череда представлений штата прислуги. У Тринити голова шла кругом, пока она старалась запомнить непривычные слуху испанские имена.
На каменных стенах просторного холла висели старинные гобелены с изображением жестоких битв и портреты предков Круза. Теперь она поняла, от кого он унаследовал суровость. Предки на портретах выглядели грозными. Фамильное сходство с одним предком поразило Тринити.
Она даже не заметила, что замерла перед портретом, когда услышала сзади холодный голос:
– Это Хуан Санчес Де Карильо, мой прапрадед.
Испугавшись, что он догадается, чем ее привлек этот огромный портрет, Тринити прикусила язык и не сказала, что Круз – вылитый прапрадед. Вместо этого она спросила:
– Значит, здесь вы с Рио выросли?
Круз помолчал. На его лице промелькнуло странное выражение. Затем он сказал, отойдя от портрета:
– Да, мы оба родились в замке, но при разных обстоятельствах.
– Я знаю, – осторожно ответила Тринити. – Рио рассказывал, что его мать служила в замке горничной, что она шантажировала твоего отца, требуя денег, а потом бросила Рио.
Несмотря на все произошедшее, Тринити чувствовала к Рио сострадание. Эти темные коридоры и суровые портреты свидетельствовали о том, что и детство Круза вряд ли было счастливым. К собственному неудовольствию, в ней снова заговорило предательское желание узнать побольше о семье Де Карильо.
Однако Круз явно не собирался посвящать ее в историю семьи. Он быстро шел по длинным коридорам, так что Тринити едва за ним поспевала с Санчо на руках.
Миссис Джордан с Маттео и прислуга отстали.
– У нас будет много времени, чтобы осмотреть замок, – слегка задыхаясь, сказала она, перекладывая дремлющего Санчо на другое плечо.
«Целая жизнь», – услужливо вставил внутренний голос.
– Это не экскурсия, – коротко бросил Круз. – Мы просто идем другим путем в твои покои.
Тринити испытала детское желание показать ему язык. «Твои покои. Тоже мне король!» – пронеслось у нее в голове.
Они вошли в замок с другой стороны, пройдя через симпатичный внутренний дворик. На свежем воздухе она поняла, что стены замка давят на нее. А ведь ей с близнецами предстоит здесь жить. Мягко говоря, перспектива далека от радужной.
Однако Тринити поклялась себе, что постарается обеспечить малышам счастливое и безопасное существование. Она сама выбрала роль их защитницы и не жалеет об этом.
Круз налил виски из бара у себя в кабинете на другом конце замка. Он отхлебнул добрый глоток, ощутив, как янтарная жидкость обжигает горло и отвлекает его от мыслей о новых обитателях замка. Тринити, миссис Джордан и племянники смотрели на него такими глазами, будто он привез их на край света.
Ему не нравилось, что мальчишки затихали, стоило ему приблизиться, и смотрели на него с опаской, прижимаясь к Тринити. А его желание защитить их росло с каждым днем. Теперь он имел на это официальное право.
Круз удивился, что Тринити беспрекословно подписала брачный договор. Кроме того, он вынужден был признать, что пока не заметил никакого дурного влияния на малышей с ее стороны.
Круз был удивлен, что Рио рассказал Тринити о предательстве матери.
Когда они с Рио были маленькими, им не разрешали играть вместе. Но иногда Крузу удавалось улизнуть от няни к младшему брату, который всегда относился к нему с подозрением.
Однажды их застукали играющими вместе. Отец забрал Рио в кабинет и избил его. Круз до сих пор слышал жалобные вопли брата, видел его залитое слезами лицо и устремленный на него взгляд, полный ненависти.
Появившийся на пороге отец гневно сказал:
17 
