125 
Он ждал. Снова ходил из угла в угол. Долготерпение не принадлежало к числу его достоинств.
Звонок раздался после часа ночи.
К сожалению, это было подтверждение того, что Том ван Аллен погиб в результате взрыва.
— Мои соболезнования, сэр, — сказал агент из Луизианы. — Я знаю: у вас были с покойным особые отношения.
— Да, спасибо, — рассеянно отозвался Гамильтон. — А миссис Джиллет?
— Ван Аллен стал единственной жертвой.
Гамильтон чуть не уронил трубку.
— Что?! А миссис Джиллет? Кобурн? Ребенок?
— Местонахождение неизвестно, — отозвался в трубке агент.
Изумленный услышанным, Гамильтон попытался представить себе, что же могло произойти, но не находил ответа.
— Что говорят местные пожарники о взрыве? — спросил он.
Агент сообщил, что инспектора по возгораниям и поджогам из Нового Орлеана попросили оказать помощь в этом деле. Привлекли также агентов экспертного управления. В деле было много нерешенных вопросов, но в одном все сходились наверняка: в сгоревшей машине обнаружено только одно тело.
Гамильтон спросил, уведомили ли жену Тома ван Аллена.
— Я хочу позвонить ей сам, но не раньше, чем ее уведомят официально.
— Двух агентов отправили к ван Аллену домой.
— Держите меня в курсе. Я также хочу знать обо всем, что коснется ваших ушей, — будь то официальная информация или сплетни. Обо всем. Особенно что касается Кобурна и миссис Джиллет.
Завершив разговор, Гамильтон стукнул кулаком по столу. Почему, черт побери, Кобурн не позвонил ему, чтобы рассказать о сложившейся ситуации? Черт бы его побрал. Хотя, Гамильтон был вынужден с неохотой признаться в этом самому себе, заложенная в присланном на встречу автомобиле бомба — не то, что преисполняет агента доверием к своему ведомству. Совсем не то.
Гамильтон пришел к выводу, что ситуацией больше невозможно управлять отсюда, из Вашингтона. Надо выезжать на место самому. Он запоздало пожалел, что не заказал себе билет в Луизиану, как только раздался первый тревожный звонок от Кобурна. С тех пор все изменилось только в худшую сторону, и теперь все они в полном дерьме.
Гамильтон сделал несколько звонков. Получил разрешение у вышестоящего начальства. Запросил команду людей, прошедших подготовку для участия в спецоперациях.
— Не меньше четырех человек и не больше восьми. Я хочу, чтобы они прибыли в Лэнгли со всем снаряжением и были готовы вылетать в два тридцать.
Все, с кем говорил Гамильтон, удивлялись, что он собирается перебрасывать на самолете людей и оборудование, вместо того чтобы воспользоваться ресурсами полицейского управления Нового Орлеана.
Ответ был для всех одинаковым:
— Потому что я не хочу, чтобы о моем приезде кто-нибудь знал.
Когда зазвонил дверной звонок, Дженис ван Аллеи тут же кинулась открывать, помня, что на ней надета только ночная рубашка, но не беспокоясь особо по поводу такой нескромности. Дверь она открыла с телефоном в руке и выражением озабоченности на лице.
На Дженис смотрели с порога двое незнакомых людей — мужчина и женщина. Темные костюмы и серьезное выражение лица делали их практически одинаковыми.
— Миссис ван Аллен? — Женщина протянула ей кожаные корочки служебного удостоверения. То же самое сделал ее напарник. — Я — агент по особым поручениям Бет Тернер, а это — агент по особым по ручениям Уорд Фицджеральд. Мы из офиса Тома.
Дженис сделала несколько частых вдохов и выдохов.
— Где Том?
— Мы можем войти? — ласково спросила женщина.
Дженис покачала головой:
— Где Том?
Агенты молчали, но их молчание о многом говорило.
Дженис издала душераздирающий вопль и схватилась за дверь, чтобы не упасть.
— Он мертв?
Агент по особым поручениям Тернер протянула к ней руку, которую Дженис оттолкнула, прежде чем она успела ее коснуться.
— Он мертв? — повторила она, на этот раз сотрясаясь от рыданий. Затем колени ее подогнулись, и Дженис обрушилась на пол.
Агенты ФБР подняли ее и, взяв под руки, почти что понесли в гостиную, где посадили на диван. Все это время Дженис выкрикивала имя Тома.
Затем агенты Тернер и Фицджеральд начали задавать ей вопросы.
— Есть кто-то, кому мы можем позвонить, чтобы пришли вас поддержать?
— Нет, — Дженис рыдала, закрыв лицо руками.
— Ваш священник? Друг семьи?
— Нет, нет.
125 
