27 
Рик склонил голову и тихо произнес:
– Это сделало бы нас более правдоподобной парой…
«Если бы я поцеловал тебя, если бы мы стали любовниками», – повисли в воздухе недосказанные слова.
Рик посмотрел на ее наряд, и Кьяра почувствовала его взгляд на своей груди, бедрах и ниже…
– Тебе нужна помощь с платьем? Ведь здесь нет Адель или ассистента дизайнера.
Будто она этого не знала. Они были совершенно одни в пустом темном доме.
Кьяра откашлялась.
– Для каскадера, который боится быть в центре внимания, ты сегодня неплохо справился.
– Разве в этом фильме не наступил черед любовной сцены? – продолжал поддразнивать ее Рик.
– Это не фильм, и мы не актеры, – строго заметила Кьяра.
Он взял ее за руку, притянув к себе.
– Так даже лучше. Никакого притворства.
– Я не знаю, как не притворяться, – призналась она неожиданно для самой себя.
– Просто отдайся чувствам. Доверься инстинк там.
– Как в игре по системе Станиславского?
– Нет. Как в настоящей жизни. – Его руки легли на плечи Кьяры и принялись массировать их. – Расслабься. Мы, каскадеры, неплохие парни.
– И ты из них самый крутой и опасный? – немного охрипшим голосом спросила Кьяра.
– Хочешь узнать, не я ли Большой Серый Волк?
– Извини, не та сказка.
Она чувствовала жар и энергию, исходившие от него, хотя ее касались только его руки. Как актриса, она была обучена улавливать малейшие изменения в выражении лица, тончайшие оттенки голоса, скрытый смысл каждого жеста. Но рядом с Риком эта способность приобретала чуть ли не сверхъестественную природу, потому что еще ни с одним мужчиной Кьяра не ощущала себя так, будто они настроены на одну волну.
Медленно Рик приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились. Они ждали этого момента так долго. Его губы мягко прикоснулись к ее губам. Кьяра задохнулась от нахлынувшего возбуждения, и ее руки обвились вокруг его шеи. Ей нужно это, и, по крайней мере сейчас, она не могла придумать ни одной причины, по которой стоило отказывать себе в удовольствии.
Его руки соскользнули с ее плеч на талию, прижав стройное женское тело ближе к себе. Рик углубил поцелуй, на который она живо ответила, не сдерживаясь. Ее маленькая сумочка выскользнула из онемевшей руки и упала на пол с легким стуком.
Он прервал поцелуй лишь для того, чтобы пройтись губами по линии подбородка к виску.
– Рик… Я…
– Сейчас не время начинать спор.
– Спор о чем?
– О чем угодно.
Его губы уткнулись в ее шею, и Кьяра инстинктивно запрокинула голову. Ее пальцы впились в его бицепсы, чтобы удержать равновесие. Ощущение его гранитных мышц напомнило ей о том, насколько идеально его тело для любовных утех.
Вдруг по ее спине пробежали сладостные мурашки, когда его немного грубые пальцы прошлись по внутренней стороне ее обнаженного бедра.
Рик поцеловал мочку ее уха и тихо прошептал:
– Это платье не давало мне покоя весь вечер.
– Неужели?
– Вырез на бедре такой глубокий… Я едва мог оторвать от него взгляд в надежде, что мне хотя бы мельком удастся увидеть…
Из ее груди вырвался хриплый смешок.
– Я всегда надеваю нижнее белье. Подобные трюки не для меня.
– Но я хочу, чтобы со мной ты отважилась на приключения. – Его рука незамедлительно проникла под ее трусики. – Позволь мне показать тебе, что я имею в виду.
Кьяра закрыла глаза, закусив губу. Один его палец вошел туда, где было уже влажно, пока подушечка большого пальца ласкала чувствительный бугорок. С ее губ сорвался блаженный стон. Они еще даже не вошли в дом, а она уже мечтала о том, чтобы раздеть его догола и разрешить ему овладеть ею прямо в холле у стены.
– Ах, Белоснежка, – шептал он хриплым от возбуждения голосом, осыпая поцелуями ее шею, – ты такая чувственная, такая отзывчивая. Полная страсти и тепла.
Его слова обволакивали ее, как уютный плед. Всю свою жизнь она потратила на то, чтобы воздвигнуть вокруг себя непробиваемую стену и стать успешной и независимой. Но рядом с Риком под напором неистового желания ее броня трещала по швам.
Он мягко, но уверенно положил ей на грудь ладонь, зажав сосок между пальцами, отчего она тут же вскрикнула.
– Надо было все-таки подсмотреть, как ты надевала это платье, чтобы знать, как его снять.
Кьяра тихо рассмеялась, но вдруг звонок мобильного телефона разрушил чувственную атмосферу, будто ослепляющий свет фар прорезал темноту. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и ужаснуться собственной безрассудности.
27 
